Диана млела и таяла от куртуазных комплиментов.
Хотя эрр Расмус так и так думал о другом. Ему не Диана была интересна, а будущая королева. Что с нее сейчас взять? Только бюст? Так у коров еще и побольше, подержаться хватит! А женщина должна быть полезной! Чтобы с нее и прибыль, и связи, а не только минутное удовольствие. Это вот король себе позволить может такое, как Диана, а эрр Расмус Вейнард небогат, ему о будущем думать надо.
Эсмеральда наблюдала за этой картиной с соседней дорожки, смотрела, зло сопела, прищуривалась. Ишь ты! Разливается он тут соловьем!
А Дианка и слушает, и невдомек ей, что красавчик не на ее прелести клюнул, а на Эрсонов! Тает, что мед на солнце, в лужицу расплывается!
А подойти, остановить…
Можно!
И нельзя!
Дианка сейчас ее прогонит, еще и ругаться потом будет, а Эсси должна при ней быть. И лучше пусть Дианка будет довольна и спокойна, в плохом настроении она вообще омерзительна. Так что постоит Эсси в сторонке, помолчит. А потом умная Эсмеральда эрру Виталису все расскажет. А уж он-то придумает, как разобраться со слишком наглым красавчиком. Но это потом, вечером… ишь ты! Розой он Диане по шее уже ведет, а она-то, дурища, ресницами хлопает!
И король хорош! Давно бы уж развелся! Мается ж девка без мужика, спасу от нее нет!
Эсмеральда смотрела и злобно сопела в кустах, Расмус укладывал комплименты один к одному, Диана млела и таяла, словно масло на солнышке.
Неподалеку на ветке дерева сидела и насмешливо каркала крупная ворона. Как и Эсмеральда, она не верила в искренность говорившего… поют-то они красиво. А вот корма не дождешься.
Чего хотел или не хотел Бог…
Да кто ж его знает, есть подозрение, что Предотец куда-то отвернулся, и вмешался Многоликий с его склонностью к злым шуточкам.
Это – королевский дворец. А Марию Иоанн сам распорядился отселить подальше, то есть из спальни в спальню не перейдешь. А по дворцу родному с голым задом скакать как-то неудобно… до алькова бы до ближайшего дойти, там уж и одеться.
Мария, стерва!
Законного-то мужа!
Да что она… да как она смеет?! Он! Ей! Милость оказал! А она?!
Зараза!!!
Не была она такой раньше, вот не была – и все! Точно, зараза!
Но ругайся, не ругайся… вынесло навстречу канцлера Бустона. Димас, как короля увидел, так и застыл, открыв рот. И глаза вылупил, словно рак вареный.
Иоанн побагровел от злости.
– Чего стоишь, кретин?! Плащ сюда подай свой!
С голым афедроном по дворцу бегать все ж не то, а в плаще… тоже не то. Но не так унизительно.
Димас поспешно помог королю закутаться в плащ, Иоанн кивнул канцлеру, приказывая следовать за собой, пока сюда еще кого не вынесло, и прошествовал в свои покои. Уже более солидно…
И что такого, что босиком?
Может, ему так нравится! Оздоравливается он так! Солнечные ванны принимал… точно! Солнечные ванны, на крыше, а кому не нравится, того он с крыши и скинет. Для проверки теории!
В покоях король разогнал удивленных присутствующих и кивнул Димасу.
– Помоги одеться!
Димас послушно помог королю натянуть штаны, прикрепить гульфик, надеть рубаху, сам-то король этим не занимался. Там же завязки все эти, неудобно просто. Да и с его пузом поди, увидь самое ценное!
Канцлер разумно молчал. И правильно, кулаки у Иоанна чесались. Наконец процесс одевания короля завершился, и Димас почтительно отступил на два шага.
Иоанн посмотрел со значением канцлеру в глаза.
– Надеюсь, тебе не надо напоминать о молчании?
– Не надо, ваше величество.
Иоанн почти видел, как переливаются мысли в глазах Бустона.
Его величество идет голым… а идет он точно от ее величества, больше тут неоткуда. То есть у них было? Вряд ли король позарится на эрру Розабеллу, а вот как он на королеву поглядывает, все видят. Рыбка-то из рук уплывает, а упущенное, оно ж завсегда интереснее того, что уже в кармане.
А если было… помирились?
Тогда?..
– Подготовь еще один документ для королевы. Только другой замок ей выдели, подальше от пиратов, можно недалеко от столицы, и содержание хорошее, понял?
– Да, ваше величество.
Как ни странно, хоть и злился Иоанн на Марию, но… раньше он ее вообще не уважал. Сейчас тоже, не было у него такой функции: уважать женщину, это детородный сосуд, и все, уважать можно только мужчин, но какие-то проблески совести у него появились.
Канцлер кашлянул.
– Ваше величество, я понимаю, что развод, и не оспариваю вашу волю…
– Попробовал бы, – недовольно рыкнул Иоанн.