«Внимание! В аэропорту Внуково произвел посадку самолет, прилетевший рейсом одиннадцать ноль семь — Киев — Москва».
Людская масса задвигалась, заколыхалась, зашумела. Леночку оттеснили, и она вынуждена была вместе со всеми встречающими двинуться к стеклянной двери.
Она увидела знакомый силуэт — вне всякого сомнения, это был Фима. Рядом с ним семенила маленькими шажками девушка. На плече у Фимы была небольшая спортивная сумка, на плече у девушки — маленькая, дамская. Они шли об руку, неторопливо и спокойно. Подъехал автобус. Сейчас они войдут в салон и их доставят прямо к трапу. Он улетит! Он улетит!
Леночка раздвинула локти и, преодолевая возмущенный ропот, наступая на чьи-то ноги, упираясь в чьи-то животы, рванула к двери.
В этот самый момент двери открылись, впуская прибывших рейсом одиннадцать ноль семь, и воспользовавшись толкотней и некоторым замешательством охранника, она ужом проскользнула между чьими-то телами и, совершенно ничего не соображая, побежала к автобусу.
В глазах рябило. Она видела только рубашку стиля «поло» да сумку, покачивающуюся на бедре Фимы.
Девушка рядом с Фимой, пританцовывая, переминалась с ноги на ногу. Она то обнимала его за талию, то поднимала руки и притягивала его голову к своим губам, то брала его под локоть. Но даже на девушку Леночка не обращала никакого внимания. Ее интересовала только сумка. Не потерять бы ее из виду. Только рубашка бежевого оттенка, каких много.
— Стойте! — За ее спиной раздались тяжелые шаги, она бросилась бежать, понимая, что если сейчас ее поймают, то Фима улетит. Глупая, надо было обратиться в милицию. Но кто знает, чем бы это все могло закончиться…
Вдруг Фима оглянулся. Словно искра пробежала между ними. Словно молния полыхнула. В одно мгновение перед Леночкиными глазами представились Рая, Наталья, подрагивающее пламя автомобиля и скрюченный в позе боксера труп на берегу пруда. Все! Вся ее жизнь, казалось, навсегда была связана с этим подонком.
Она закрыла глаза. Всего на миг закрыла глаза — какая-то соринка попала ей в глаз, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы он испарился. Чужие… Все лица вокруг — чужие. Ни сумки, ни рубашки, ни девушки… Может, пригрезилось? Она запрыгнула в автобус, ловя на себе удивленные взгляды, но неожиданно краем глаза заметила, как Фима, уже без сумки и девушки, пересекает территорию аэродрома, удаляясь от отъезжающего автобуса.
Автобус вдруг остановился. По всей вероятности, его остановила охранная служба аэропорта. «Боже, пожалуйста, помоги мне!» — взмолилась Леночка и, снова продираясь сквозь толпу, метнулась в сторону бегущего трусцой Ефима.
— Не меня, его! — истошно кричала Леночка, указывая в сторону бегущего парня. Неимоверным усилием она вывернулась из цепких рук служителей порядка и, побежав наперерез, вдруг оказалась прямо перед Ефимом, который стоял у выхода и пытался протиснуться в зал аэровокзала.
В ту же секунду он схватил ее за волосы и, резким движением обмотав разметавшиеся густые пряди вокруг кулака, притянул ее голову к себе. Острая боль пронзила голову. Леночка попыталась сделать рывок, но виски словно обдало кипятком.
— Стой, сука! Стой! — Острие ножика уперлось ей в горло. Она замерла, оцепенев. Горячая волна окатила кожу у самых корней волос.
Острие ножа при малейшем движении то ощутимо протыкало Леночке кожу, то едва касалось шеи, щекоча ее. Леночка пятилась вместе с Фимой и вращала зрачками.
А Вера скинула с плеча сумку, достала из нее черный пистолет, подала Фиме, и тут же ствол пистолета уткнулся Леночке в висок. Какая нелепость! Как в кино, но такого глупого фильма она не могла себе и представить.
Ефим что-то орал, слюна его попадала ей на лицо, но голос все никак не мог проникнуть в сознание. Наверное, требовал самолет и свободный проход к нему. Деньги? Зачем? У него ведь достаточно своих денег. В далеком заграничном банке.
Неожиданно Леночка поняла, что думает обо всем так, словно бы это происходило не с ней. Ефим прижался спиной к стене. Вера вынула из сумки гранату. Люди, находящиеся в здании аэропорта, словно встревоженные призраки, отшатнулись, образовав широкую полосу для прохода, и Ефим, прижавшись к Леночкиной спине, зажав рукой ее подбородок, так, чтобы было видно дорожку, медленно пошел в сторону стоящего неподалеку самолета.
— Сынок! Сы-ынок! Не надо, не делай этого! — донеслось до Леночкиного слуха, и она не сразу узнала голос Сергея Николаевича. Но когда узнала, внутри у нее все оборвалось. Сынок? Сын? Может быть, он назвал Ефима «сынком» просто так, — точно так же, как любой молодой человек может назвать того, кто много старше его, «отцом».