— Хотя у нас и фестивальная смена, я думаю, вы понимаете, что детям нужно не только выступать на сцене и участвовать в конкурсе. К тому же, как вы понимаете, конкурсных процедур немного, а времени свободного куда больше, да и отвлекаться от соревнований необходимо. Дети разного возраста в коллективах, так что не все из них и задействованы в каждый день будут. Как вы понимаете, каждый день по нынешней погоде мы будем выходить на речку, там оборудованы места для купания. Отряды у нас небольшие, места всем хватит. Но как вы понимаете — вожатые вместе с детьми купаются, и никак иначе. Напарник один в воде, один на берегу сидит. И все в головных уборах, обязательно. Руки тянуть не надо, барышни — вы понимаете, что с напарником поговорите — и все разрешите. Один в воде, один на берегу. И как вы понимаете — зарядка обязательна, и вы главный пример для своего отряда. В свободное время все дети с вами, все заняты, вы знаете — чем и где каждый занят, что делает. Завтра они приедут к обеду, и как вы понимаете — нам нужно подготовить встречу. Места отрядные украсить. Как вы понимаете…
Саша устала от бесконечного «вы понимаете» еще в первые сорок минут. Многих вещей она, к тому же, не понимала. Ни когда раньше работала, ни сейчас. Например, зачем ей, никогда в жизни, что было проверено десятками попыток, не попадающей ни в один ритм, было обязательно учить танцы и выходить на растанцовку, когда только позориться будет? Зачем непременное купание в реке каждый день по два раза? Какой бы чистой и теплой сейчас вода в ней была, детям все равно приестся, а два раза ходить — приестся в два раза быстрее. Зачем вожатым по нынешней жаре запретили носить сандалии с фиксированной пяткой, и почему форма была белого цвета — что бы испачкать единственную футболку в первый же день?
К тому же, как Саша поняла из пространных объяснений, смена была фестивальной в том смысле, что все отряды представляли собой разновозрастные танцевальные коллективы, и приехали в «Дубки» соревноваться в мастерстве. Это было плюсом. А минусом — то, что помимо соревнований администрация санатория в этом году, кажется, не стала придумывать никакую программу по принципу: «Вожатые разберутся». План-сетка смены пестрела огромными дырами после утренних танцевальных занятий и вечерних конкурсных, которые, к тому же, еще и не каждый день были, и дыры эти предстояло занимать самим вожатым. Или КТД, или подготовкой к выступлениям на праздниках: «День талантов», «Экватор», «День королей», «День национальностей» и прочая ерунда. Хотя общая идея у смены была, как и несколько мероприятий по профориентации и планирующиеся дни самоуправления. И все же, все же…
Саша рассматривала предлагаемые ориентиры программы. «Раскрытие не только творческого, но и личностного потенциала каждого участника смены». И образцы предлагаемых КТД вроде «Смотра талантов», «Театральных подмостков» и «Вечера костюмов». Аляповатый разнобой. Идея-то была интересная и довольно привычная — каждому занятие найти. Вон даже чемпионат по футболу для мальчиков и по пионерболу или волейболу, в зависимости от команд, для девочек планируется. Но на деле… На деле почти все общелагерные мероприятия разрабатывать и воплощать будут «ответственные группы вожатых». То есть надо было не только работать с детьми, соблюдать распорядок дня и проводить все отрядные дела, но и создавать общелагерные активности, видимо, ночью или на сончасу. И это при том что, кажется, у остальных ребят вообще не было никакого опыта работы.
Саша обвела глазами будущих коллег. Кроме их троицы на планерке была как раз замеченная на подходах группа студентов — десять человек с грустными и усталыми лицами. Интересно, за что их сюда в такое время отправили? Явно косяк должен был быть ну очень крупным.
А еще их всего было тринадцать человек. Вряд ли кто-то пойдет работать в тройках. И, значит, кому-то не повезет быть без напарника.
— Неродова. Александра, так?
— Это я, — Саша подняла руку.
Она отвлеклась и пропустила окончание речи Марины Владимировны, и теперь несколько вопросительно смотрела на начальницу.
— Ты, — Саша поморщилась от неприятно резанувшего слух фамильярного тона, — раньше работала вожатой.
Это было вопросом, а утверждением.
— Да. Несколько смен.
— Значит у меня верные данные. Как ты понимаешь, только тебе я могу поручить седьмой отряд. Он самый маленький, но, увы, вас нечетное количество человек, и работать ты будешь без напарника. Уверена, что ты справишься.
А куда я денусь?
Но Саша только кивает.
— Вот и отлично, у вас будет время познакомиться получше со своими напарниками. А сейчас все встаем, будем с вами репетировать вожатский танец.
— Сейчас? Так поздно? — с растерянностью спрашивает какая-то блондинка из студентов.
— Ну разумеется. Как вы понимаете, завтра вы будете с утра готовить на вечер вожатскую визитку, огоньки, приветственные подарки детям, а к половине двенадцатого уже приедут первые автобусы, и вы будете сопровождать приехавших на медосмотр и заселять в корпуса. Кто где живет я вам список пришлю. И пока будет время — подумайте над своим мероприятиями, там в план-сетке указанно, что кто делает.
Саша скосила взгляд на план-сетку. Седьмой отряд. Ей нужно было сделать "Веревочный курс". Игра по станциям на доверие. И на двадцатый день «Смотр достижений», он же — праздничный концерт.
Ладно, могло быть и хуже.
— Встаем, встаем. Итак, дамы и господа, — Марина Владимировна старается перекричать шум: — стулья убираем. Девочки вперед, в линию, мальчики назад. Итак, наш педагогический отряд, пусть и не самый постоянный, имеет название «Молодая поросль». И как вы понимаете, и своя музыка, и свой танец, который вы будете танцевать в начале всех мероприятий, чтобы детей привлечь, зажечь и дать им от лишней энергии избавиться, у нас есть. И сейчас мы его с вами разучим, да так, что фестиваль сами сможем выиграть. Визитку, девиз и остальное вы сами сможете придумать на свою смену, а вот танец — неизменен. Смотрите и повторяйте за мной!
Саша, как всегда, не попадает в ритм. Раз, другой, третий… На десятый раз сложно сказать, кто больше злится — старшая вожатая на ее неуклюжесть или она сама на необходимость участия в дурацком танце.
Когда спустя вечность ее мучения заканчиваются, Марина Владимировна одаривает Сашу взглядом, ничего хорошего не сулящим.
— Неродова, мне все равно, как ты раньше работала. Здесь делай как все и не смей самодельничать.
Саша только кивает. Спорить и доказывать что-то нет никакого желания. Хотелось лишь выспаться перед завтрашним днем, пусть Катя с Колей явно намеревались пойти к студентам и познакомиться поближе с ними и с принесенной в санаторий контрабандой спиртным.
Это, определенно, будут нелегкие три недели.
Глава 4
Саша сидела в беседке. В благословлённые полтретьего ночи тут было пусто, и несмотря на подкрадывающиеся первые осенние холода — довольно тепло. Интересно, не планируется ли к концу смены отказаться от дурацких купаний? Вода-то прилично похолодает.
Или так и будут ходить к реке «принимать солнечные ванны»?
Сегодняшний день был суетным. Не просто суетным — выматывающим. Выматывающими настолько, что сейчас она сидела здесь, держа в руках кружку с остывшим чаем, а не лежала в постели. Пора было спать, но сон в ближайшее время ей не грозил — слишком много собственных впечатлений. И желающая поделиться своими эмоциями за сегодняшний день Катя. Все время, прошедшее с закончившийся в час планерки она без умолку рассказывала обо всем — о детях, об огоньке, о напарнике, о столовской еде и возможных трудностях. И ей, и пришедшему «в гости и на обсуждение стратегических планов, о которых людям знать необязательно» Коле.
Саша честно слушала час, отвечала и старалась поддержать во всех начинаниях. А потом, пока Катя была в душе — позорно сбежала. Не то что бы… подруга? Знакомая? Саша так пока не определилась, как относиться той, с кем жила вместе здесь и с кем развлекалась в городе. Аню она посчитала было подругой… и чем все закончилось? Не то что бы Катя раздражала ее. Точнее — не то что бы именно Катя раздражала ее. Сейчас ее просто раздражало все. Больше всего хотелось одиночества. А еще больше уехать отсюда прямо сейчас.