Приближаясь к директорскому кабинету вдруг поняла, что ситуация выглядит глупо, потому что мое появление сейчас будет слишком понятным. Я хоть и была уверена в его желании на мой счет, только все равно ощущение собственной навязчивости меня не покидало. В итоге все мои опасения разбились о запертый кабинет, что одновременно меня разочаровало, но при этом успокоило. Вероятность того, что мы разминулись, было невозможно исключить, а значит скорее всего я просто опоздала. Неосознанно облокотившись на стену возле кабинета сделала глубокий вдох. Хотелось биться головой об эту стену, напоминая себе, что нельзя вешаться на шею Завьялову и самой идти в его руки. Внутри разрасталось крайне неприятное ощущение, что я действительно делаю необдуманные шаги, ведь если он ушел, то, выходит, сам не стал предпринимать никаких действий в отношении меня. Этот факт меня достаточно сильно расстроил, что мысли о моей навязчивости приобрели совершенно другой еще более нелепый оттенок. Пока я боролась с собой, Завьялов внезапно обратился ко мне, заставив сердце пропустить удар от неожиданности. Повернув голову в сторону коридора, откуда он шел, увидела на нем спецовку, которая намекала на недавнеее посещение производства.
- Я прислала документы, хотела сразу все уточнить. – я неосознанно начала оправдывать свое появление, но говорить уверенно оказалось сложно.
- Думаю, это подождет до завтра, сейчас у нас другая проблема. – он подошел, достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину, мельком посмотрев на меня.
- Проблема? – я не сдержала легкой игривости в голосе, ведь успела подумать, что он говорит о нашей дневной так называемой беседе на столе, только дело оказалось в работе.
Пока он открывал дверь, быстро объяснил, что именно пошло не так. Ситуация действительно оказалась сложной, ведь одна из производственных линий в который раз за последнее время давала сбой. Все это усугублялось тем, что размер финансирования уже был утвержден, а дополнительный ремонт конкретно этого выходящего из строя оборудования никак не предполагался. Теперь появилась необходимость перераспределить планируемые расходы с учетом новых обстоятельств, при этом с минимальными потерями для изначальных планов. От этой информации я впала в задумчивость, ведь при первоначальном распределении у нас не было запланировано резервных средств, а изменения в затратах на другие ремонты или закупку материалов для производства могли пагубно сказаться на всей удачно выстроенной концепции. Видимо директор понял, что я слишком погрузилась в размышления, поэтому молча завел меня в кабинет, бесстыдно положив ладонь мне на поясницу. Это я заметила, только когда он убрал свою руку, стоило нам оказаться внутри. Сказать на эту тему ничего не успела, потому что Завьялов тут же перешел на другую, спросив про нового сотрудника. Я как на автомате кратко отчиталась, что пока ввожу стажера в курс дела и более информации предоставить не могу, после чего вернулась к вопросу о перераспределении. Мы лишь немного обсудили, в каком направлении придется двигаться с учетом новых обстоятельств, но принять решение без производственного персонала возможности у нас не было. Естественно я не могла оставить ситуацию, поэтому практически настояла на необходимости составить предварительный план. Завьялов скептически отнесся к моему рвению, но мне хватило доводов для дальнейшей оккупации директорского кресла и компьютера, где я в течении некоторого времени набросала примерные варианты изменений, постоянно отвлекая его от изучения экрана своего телефона.
- Я закончила, но ты бы мог участвовать активнее. – мои слова не смогли отвлечь Завьялова от гаджета.
- Учитывая упорство, с которым ты отобрала мое кресло, я тебе в принципе не нужен. – он ответил, даже не глянув в мою сторону.
- Нужен! – на мой возмущенный возглас он с нескрываемым удивлением посмотрел на меня, а я поняла, что выразилась довольно неоднозначно, поэтому тут же продолжила. – Кресло, конечно, удобное, но твое директорское одобрение моих идей мотивирует куда лучше. – от этих слов он даже усмехнулся, но наконец отложил телефон.