Отрицание Смерти
Эрнест Беккер
Оглавление
О проекте
Предисловие русскоязычного перевода
Введение
Предисловие
Глава первая. Человеческая природа и героизм
Глава вторая. Террор смерти
Глава третья. Пересмотр некоторых основных идей психоанализа
Глава четвертая. Человеческий характер как ключевая ложь
Глава пятая. Психоаналитик Кьеркегор
Глава шестая. Проблема личности Фрейда
Глава седьмая. Чары, наложенные людьми. Связь несвободы
Глава восьмая. Отто Ранк и завершение психоанализа по Кьеркегору
Глава девятая. Современная мысль в психоанализе
Глава десятая. Общий взгляд на проблему болезней психики
Глава одиннадцатая. Психология и религия: что такое героический человек?
О проекте
Перевод подготовлен независимыми энтузиастами при Вашей поддержке, уважаемый Читатель.
Просьба Читателям этого перевода не оставаться в стороне, а оказать посильную поддержку нашему общему делу!
Сайт перевода, где вы можете поддержать издательство книги - dodeath.tilda.ws
Издательство, перевод — Юрген Штейн, seindada@gmail.com
Соавторство перевода — Мария Редчиц, maria-w@mail.ru
Корректура — Mint Crow, knmarcellus@gmail.com
Иллюстрация — Алина Штейн, collagealinastein.tilda.ws
Бесконечная Благодарность за поддержку:
К.Ю. Штейн, Н.Ю. Штейн, Г.И. Худенская
А. Чекалин, М.М. Круговой, П. Козырев, А.И. Воронина,
А. Стрельченко, Olga Vivivim
Существенную поддержку также оказали:
С.В. Устинов, А.Б. Лазуткин, А. Комкова, А.Б. Бимаков,
Н.В. Спиридонов, И. Шумов
Памяти моих любимых родителей, которые невольно дали мне, среди многих других вещей, самый парадоксальный подарок из всех: замешательство в отношении героизма
Non ridere, non lugere, neque detestari, sed intelligere
Не смеяться, не плакать, не ненавидеть, а понимать
Бенедикт Спиноза
Предисловие русскоязычного перевода
Сноски, которые делал сам Беккер, имеют звёздочку и даны внизу листа без дополнительных примечаний. Например, «по крайней мере, в его отдельной живой части*21». Сноски, добавленные редактором для лучшего понимания текста, даются внизу листа с указанием «Прим. ред.». Например, «из-за своего ужаса перед отличием женщины17». В тех местах, где использовались неоднозначные слова, они дополнительно указаны в круглых скобках, например, «Он открыл нам житейский самообман (life-lie)». В квадратных скобках добавлены слова для лучшего понимания текста, которых в оригинале нет, например, «Когда он видел или касался [женских сапог]».
Введение
Эти слова были первыми, что Эрнест Беккер сказал мне, когда я вошёл в его больничную палату: «Вы застали меня in extremis[1]. Это проверка всего, что я написал о смерти. И у меня есть шанс показать, как человек умирает, как он относится к собственной смерти. Делает ли он это достойно, мужественно; какие мысли его окружают; как он принимает свою смерть».
Когда книгу «Отрицание смерти» доставили в офис Psychology Today в конце 1973 года и передали мне для прочтения, мне потребовалось меньше часа чтобы понять, что я хочу взять интервью у Эрнеста Беккера. 6 декабря я позвонил ему домой, в Ванкувер, узнать, не захочет ли он побеседовать со мной для журнала. Его жена, Мари, сказала мне, что его только что доставили в больницу, что у него последняя стадия рака, и ожидается, что он проживет не больше недели. Неожиданно она перезвонила на следующий день и сказала, что Эрнест хотел бы поговорить, если я смогу добраться к ним, пока у него ещё остаются силы и ясность мысли. Так что я спешно направился в Ванкувер, трепеща и осознавая: единственное, что ещё более непочтительно, чем вторжение в частный мир умирающего — отказ от его приглашения.
Хотя мы никогда не встречались, у нас с Эрнестом сразу же завязался глубокий разговор. Близость его смерти и ограниченность его жизненных сил вытеснили побуждение заняться пустой болтовнёй. Под конец дня у Эрнеста не осталось сил, так что не осталось и времени поговорить. Мы неловко помедлили несколько минут, потому что сказать «прощай» в последний раз трудно, и мы оба знали, что он не доживёт до публикации нашей беседы. Бумажный стаканчик лекарственного хереса на прикроватной тумбочке, к счастью, предоставил нам возможность завершающего ритуала. Мы вместе выпили вина, и я ушел.
Тот день четверть века назад стал поворотным в формировании моего отношения к тайне моей смерти и, следовательно, моей жизни. Я пронесу через свою жизнь образ мужества Эрнеста, его ясности, купленной ценой непреходящей боли, и то, как его страсть к идеям на какое-то время сдерживала смерть. Для меня большой честью было увидеть такого человека в героической агонии смерти.