— Сколько, выходит, твоих?
— Пятеро.
— А сколько раз стрелял?
— Один раз промазал, остальные попал.
— Издалека стрелял?
— Первого — шагов с сорока, остальных ближе.
— Зачем же так близко подпускал?
— Сани трясло, и заряжать сидя трудно.
— Сидя заряжать… А если рычаг наоборот сделать, чтобы рукой на себя тянуть?
Дядька Лавр был кузнецом и талантливым конструктором-самоучкой. За разговором о любимых железках он мог забыть о чем угодно. Сейчас, однако, он лишь имитировал интерес, используя разговор как повод для того, чтобы не уходить.
— Не вытяну. — Отверг предложение лавра Мишка. — Я же ногой всем весом давлю, если рукой, то тогда мне сила нужна, чтоб на одной руке подтягиваться. Я так не могу, только на двух.
— А рычаг подлинней сделать?
— Тогда он длинней самострела выйдет, потяну, а он в живот упрется. Нет, не получится.
— Может тогда за два раза взводить? Сначала на промежуточный стопор поставить, а потом до конца взвести? Нет, сложно получается и ненадежно… В общем, подумать надо. Ты тоже подумай и еще насчет болтов…
Лавр не договорил, увидев, что на крыльцо выскочила Анна-младшая с узелком в руке.
— Деда, я к тетке Настене. — Прощебетала Мишкина старшая сестра и соскочив с крыльца, направилась к воротам.
Дядька Лавр сунулся было за Анькой.
— Лавруха! Назад! — Строго приказал дед.
Анька на ходу обернулась, сочувственно глянула на Лавра.
— Я быстро. Вернусь, все расскажу.
"Да что, они все в курсе, что ли? Один я дурак дураком? А чего Вы хотели, сэр Майкл? Вам же тринадцать лет. Сами, между прочим, с женской половины дома слинять мечтали. Вот и не суйтесь не в свои дела. Прекрасно, будьте уверены, без Вас обойдутся. Лучше пользуйтесь случаем: взрослые вашей игрушкой заинтересовались. Какую-то пользу в ней увидели".
— Дядя Лавр, ты чего про болты сказать хотел?
— А? Какие болты?
— Ну, ты сказал насчет болтов подумать, а что подумать не сказал.
— Насчет болтов… — ох, не до болтов было Лавру Корнеичу, и вообще ни до чего…
— Лавруха! — Прикрикнул на сына дед. — Заикнулся — договаривай!
— Да видишь какое дело, батя,… болты… их много нужно, если еще и моим мальцам…
— Да не тяни ты!
— Да я вот посмотрел: Михайла их клеит из плашек, это — правильно, а потом ножом обстругивает… Ну, в общем, у него самое лучшее, один из пяти в дело идет, остальные портит. Вот я и думаю: может какую приспособу придумать, чтобы и быстро и все одинаковые, и без изъяна.
— Так я придумал уже, — обрадовался Мишка — только сам сделать не могу.
— Во! Приходи завтра ко мне в кузницу, расскажешь, вместе подумаем.
Лаврентий закруглил разговор и снова сунулся к калитке, видимо, собираясь нагнать Анну-младшую но дед пресек его попытку в корне:
— Лавруха! Помоги-ка волков в сарай перетаскать. Пацану неподъемно, как в сани-то втащил… Потом в дом идите, вместе Аньку ждать будем. Заодно и задумку свою объяснишь, Михайла.
В доме, как раз заканчивали устранять следы Юлькиных медицинских манипуляций. Чиф, перевязанный в нескольких местах уже лежал на половичке у печки, Машка смывала со стола кровь и выстриженную вокруг ран шерсть, а Юлька наставительным тоном объясняла ей, что кормить пса не надо, да он и сам есть не будет, а поить, наоборот, надо побольше, но каждый раз в миску с водой надо добавлять ложку отвара вот из этого горшочка.
— Ты бы, девонька оставалась у нас ночевать, — предложил Юльке дед — наша-то хозяйка, наверно, твою постель заняла.
— Спасибо, Корней Агеич, у нас место для больных есть, не первый раз.
— Ну, все равно, Анну дождись, вдруг еще чего из дому понадобится, так ты и захватишь. Михайла, давай рассказывай: чего ты там надумал?
— Рисовать надо, деда.
— Бери уголек и вот прямо на столе и рисуй, Марья потом еще раз протрет, после пса-то.
Мишка набросал схематическое изображение токарного станка с ножным приводом для работы по дереву. Насколько правильно вышло он не представлял — сам видел такой станок только по телевизору. Правда, еще в пятидесятые годы у его бабки была швейная машинка с таким же приводом. Он даже однажды по малолетству подсунул под приводной ремень палец. Больно было, аж искры из глаз. Потому, наверно, и запомнил.
— Вот здесь ногой качаешь туда-сюда, раскручиваешь большое колесо. — Принялся он пояснять свой чертеж. — На нем ремень, от него маленькое колесо наверху крутится. Вот здесь полочка, к ней резец прижимаешь, чтоб твердо стоял. Заготовка крутится, а резец с нее лишнее состругивает. А еще к маленькому колесу можно на одной оси точильный камень посадить. Тогда все, что хочешь точить можно. Ногой крутишь, а обе руки свободны.
— А насколько маленькое колесо быстрее большого крутиться будет? — Лавр почти мгновенно понял принцип работы ножного привода и уже что-то прикидывал про себя.
— Насколько большое колесо больше маленького, настолько и быстрее. Если вдвое, то вдвое быстрее, если втрое, то — втрое.
— Это почему же?
— Ремень-то общий. Сколько ремня через одно колесо проходит, столько и через второе. Но второе-то меньше, значит, чтобы столько же ремня пропустить ему быстрее крутиться нужно.
— Хитро… А что? Может и получиться. Приходи завтра с утра в кузницу…
— Завтра с утра — вмешался дед — он поедет туда, куда сегодня не доехал. Сено с лесных полян вывозить надо, а то снегу наметет — не пролезешь.
— Ну ладно, я тогда своим мальцам объясню. — не стал перечить отцу Лавр. — Если сделают, будет им по самострелу.
— Не спеши, Лавруха! Пока вы мне не объясните: для чего нужно, чтоб у трех пацанов в руках убойное оружие оказалось, и как сделать так, чтобы они с ним беды не натворили, до тех пор я тебе самострелы делать не дозволяю! Понял меня?
— Понял, батюшка, но Михайла сегодня сам спасся и мать от смерти спас. Это разве не причина?
— Такой случай может еще много лет не повториться, а пацаны с самострелами по селу каждый день таскаться будут. Ты мне причину найди, которая от случая не зависит. Такую причину, которая каждый день — причина. Тогда соглашусь! А этот станок, как ты сказал? Ножной? Так его пусть делают. Ты сам подумай: сколько круглых вещей в хозяйстве нужно бывает? И себе наделаем и другим, если пожелают и заплатят. Вот это — причина на каждый день. Такую причину и для самострелов придумайте. И не забудьте еще: как сделать так, чтобы случайно беды не вышло. Болт вылетит — не поймаешь!
В этот вечер Мишка заснул далеко не сразу, хотя вымотался за день и физически и духовно, — перебирал в уме различные аргументы, способные убедить деда дать согласие на изготовление еще двух самострелов для своих двоюродных братьев — близнецов Кузьмы и Демьяна.
"Вот задал старый задачку! Объясни ему: зачем детям оружие и дай гарантии, что они никого не подстрелят. Это ж дети! Да пошли, они все, в конце концов, хотят самострелы получить, пусть сами головы и ломают! И так уже достали: "Дай стрельнуть, да дай стрельнуть". Вот обзаведутся своими, тогда отвяжутся. Но это — аргумент для меня, а не для деда. Чего ж он хочет-то? А может, специально поставил невыполнимые условия? Не придумаем ничего, и проблемы не будет. Ладно, хватит мозги мозолить. Если решение у дедовой задачи есть — завтра всплывет: подсознание за ночь все варианты переберет, и что-нибудь да отыщется. Надо только не мешать ему, то есть: спать. Ну и будем спать. Интересно, о чем это Анька с мужиками шепталась, когда от Настены пришла?…".
Утром ничего путного не всплыло. Сидя в санях рядом с Анной-младшей, Мишка снова, было, попробовал поразмышлять над дедовой задачей, но думалось как-то лениво.
— Что там с матерью? Чего ты вчера с дедом шепталась?
— Да хорошо все, сегодня она еще у тетки Настены побудет, а завтра сани подгоним и домой перевезем. Ушиблась она сильно… спиной.
"Ну да, так ты мне правду и сказала. Дитем меня считаешь, хотя самой только весной пятнадцать стукнет. Ну, как же? "Что вы, мужики в этом понимаете? Тем более — дети"… Понимаем, Аннушка, может быть, и побольше вашего, только виду показывать нельзя. Эх, доля пацанская! А ведь, сколько стариков мечтает молодость вернуть. Вот, вернул и что? Любая девчонка с куриными мозгами, тебя за недоумка держит. Да будет Вам, сэр Майкл Бога гневить. Парились бы сейчас на зоне или, что более вероятно, в могиле лежали бы. А молодость — недостаток, который обязательно проходит со временем, простите великодушно за банальность".