Возможно и другое: приставания какого-то парня, от которых Юле было трудно отделаться. Матери она не пожаловалась: ябедничать — последнее дело. К тому же парень мог являться чьим-то сынком — а в Энске сплошные «сынки», — и жалоба на него вышла бы боком и ей, и Оксане… Или вот еще вариант: проблемы в ее шахматной секции.
Спрашивать Оксану об этом бессмысленно: Юля не посвятила ее.
Ладно, хватит гадать. Какими бы ни были Юлины неприятности, очевидно лишь одно: не к парню она хотела сбежать — спрятаться от чего-то хотела.
Однако не вышло. По каким-то причинам она больше не могла симулировать болезнь. Мать школу гнала, да, это факт. Тем не менее Юля успешно пробыла дома три дня. А последней ночью сбежала. Почему?
А потому, детки (так иногда Кис разговаривал сам с собой), что Юля больше не могла оставаться дома, притворяясь больной. Но и в школу ни за что идти не хотела, как уже ясно. У нее не осталось выбора. Вот так-то. Она даже уроками пожертвовала и своими тренировками — или как там у них называется — в шахматной секции, хотя ей нужно готовиться к очередному первенству. Более того, за прогулы и там и там ей грозят, наверное, какие-то дисциплинарные взыскания… Какие, Кис не знал — в школе он давно отучился, а дети его не доросли еще, так что школьная жизнь текла мимо него. Но просто так это Юле с рук не сойдет, без сомнения. Болезнь бы прикрыла ее отсутствие — однако что-то произошло, из-за чего она не могла продолжать прикидываться больной…
И отчего же у Юли не осталось выбора? Родители поставили ей ультиматум? Мол, иди в школу, не то карманных денег лишим. Или чем в Энске детей стращают? Нужно спросить Оксану. А теперь и Юра дома, вдруг что вспомнит…
Не это ли имела в виду девушка, написав в записке: «Мне надоела ваша опека»? Хотя ультиматум, конечно, «опекой» трудно назвать…
Юлиной записке вообще все выглядит странно. Алексей посмотрел в свой файл: «Мама, папа, не обижайтесь, но меня достала ваша опека, я хочу жить самостоятельно. Я уже взрослая, даже если мне только шестнадцать, но скоро я стану совершеннолетней. Тогда и пообщаемся. Не ищите меня, иначе я никогда не вернусь. Я не пропаду, у меня есть друзья и есть дар».
Жить самостоятельно. Это как, в шестнадцать лет? Полная чушь! Исходим из того, что девочка индиго умна, конечно. Если б была глуповата, то не стоило бы искать второй смысл в ее словах. Но когда умный человек употребляет слова, не соответствующие их прямому смыслу… То он на что-то намекает.
Тогда и пообщаемся. Выходит, Юля хочет сказать, что раньше своего совершеннолетия домой не вернется? А до этой даты сумеет жить самостоятельно?
Бред. Милая Юля, любящая дочь — ни с того ни с сего заявляет, что сваливает из дома на как минимум два года? Чем же перед ней так провинились родители?
Нет, чушь, чушь.
И эта фраза: у меня есть друзья. Оксана сказала: все они в Энске. Что нормально для подростка, который пока не путешествовал, не ездил в командировки — рос себе в родном городе. За его пределами существует только Том. И Оксана о нем знает. Но почему же Юля пишет так, словно записку оставляет не для родителей, а для…
Для когото постороннего. Постороннего, однако вхожего в дом, поскольку он может прочитать ее записку. И при этом человека враждебного — поскольку Юля шифрует свой текст.
Неужто девочка опасалась Толи Овчинникова? Он в дом с легкостью вхож, и к нему бы первому обратились родители, поскольку он работает в полиции… Хм. Алексею неприятно было думать, что у Толи могло оказаться двойное дно. Он его не почувствовал, и это поставило бы под вопрос его сыщицкую проницательность… Нужно спросить родителей, кто у них бывал в последнее время, кто приходил во время мнимой болезни Юли.
Однако выводы делать рано. Это пока голые умозаключения. В конце концов, все то, что Алексей связал в один ряд, может оказаться лишь горсткой разрозненных событий: к примеру, Юля действительно заболела; записку написала, витая мыслями в облаках и не задумываясь над словами, поскольку уже предвкушала встречу с возлюбленным; с ним же Юля собиралась продолжить тренировки, так как парень тоже шахматист. Вот и рассыпается наша логическая цепочка. А в остатке получается, что Юля просто сбежала к своему Тому. К нему и ради него — К, а не ОТ.