Ей стало жарко. Горели голова, лоб — будто мозг вскипал. Сволочь, гадина, это все он, он! кто следующий? Мама? Он ее уволит? Сама Юля? Он сделает так, чтобы ее исключили из школы?!
Нет, надо бежать. Скрыться из города. Только так она остановит это чудовище. Ведь он хочет продемонстрировать ей свою силу, свою власть. исчезни Юля — некому станет демонстрировать!
Она открыла планшет и написала Тому несколько слов. Ответ пришел сразу: «Я буду тебя ждать».
— Выходит, Оксана угадала, — задумчиво произнес Алексей. — Ее дочь действительно нашла убежище у своего парня. И как он? Нормальный? смысле, не из «детей индиго»? Он ведь шахматный гений, насколько я знаю.
— Это что за индиго такое? — переспросил Вадим Дмитриевич.
— Да я сам особо не понял, — пожал плечами Кис. — Так мама Юли выразилась, говоря о ней. Что-то вроде особо одаренных, непохожих на обычных подростков.
Вадим Дмитриевич с Гришаней переглянулись, улыбаясь.
— Он малость странный, — заговорил Вадим, — живет один в деревне… Ну, теперь он живет там с Юлей. Но с головой у парня все в порядке, не беспокойтесь. У его отца тоже, к слову. Это он нас отправил в Энск на разведку.
— Отец?
— Да. Михаил Львович. Мы в его службе безопасности работаем.
— Ну, задание вы выполнили, — улыбнулся детектив, — информацию нарыли.
— А че, не нарыли, что ли? — вскинулся Гришаня. — Мы тебя… вас нарыли, а вы нам все рассказали. Это одно и то же!
— Гришаня, заткнись, — произнес Вадим Дмитриевич.
— Ачея…
— Вы поедете сейчас домой, будете докладывать своему шефу. Михаил Львович, вы сказали? Передайте ему от меня: хотел бы встретиться. Надо вместе думать, как девочку из беды выручать. Иначе она никогда вернуться домой не сможет. Устроим мозговой штурм.
— Передам, — ответил Вадим Дмитриевич, поднимаясь. — Вставай, Гришаня, хватит жрать, — кивнул он на опустевшее блюдо, где от бутербродов остались только крошки. — Аудиенция окончена.
— Чего?
— Финита ла комедиа.
— Вадим, ты че, эта, блин, совсем, что ли?
— Совсем, Гришаня, совсем. Поднимай свою жирную задницу, сказал. Домой пора.
Они обменялись с Алексеем рукопожатиями вышли.
Когда Кис приехал домой, дети уже спали. Алексей устал, но, вместо того чтобы отправиться отдыхать — почитать или поиграть в компьютерную игру, а то и лечь пораньше, — он еще полночи просидел с Александрой на кухне, рассказывая ей подробности дела. Она журналистка, знает множество разных историй, о которых в газетах не писалось. Историй, которые замяли, поскольку связаны они были с представителями власти. И ее знания могут сейчас пригодиться. Да и просто Сашка — человек умный. Может, ее осенит какая-нибудь дельная мысль.
Ведь сам он, ее муж и детектив Алексей Кисанов, пребывает в полном тупике.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
День 6
«Вот же ж-ж-жесть!» — воскликнул отец Никиты на следующее утро, выслушав доклад Вадима, начальника своей охраны. Точнее, не просто охраны — у Михаила Львовича имелось целое подразделение безопасности, которое занималось и охранными системами его предприятия, и охранниками, камерами слежения, и, когда нужда возникала, проверкой данных нового человека, желавшего попасть к Михаилу Львовичу на работу. Возглавлял это подразделение Вадим Дмитриевич Ковалев — мужик толковый, с весьма приличными манерами, из чего некоторые делали ошибочный вывод, что перед ними интеллигент, не умеющий дать в зубы. Что-что, а уж давать в зубы Вадим отлично умел, прошел Чечню и службу в полиции.
Итак, Вадим обрисовал ситуацию. На это ушел почти час, поскольку Михаил Львович сам попросил не упускать никаких деталей. В результате выяснилось, что после побега Юли произошли жуткие события: погиб ее братик, отец на два месяца исчез, лишившись памяти, и Юлина мама убивалась с тех пор в большом пустом доме одна, в одночасье растеряв всю семью.
И виновата во всем та «Гадина», о которой рассказал ему сын.
Точнее, о «Гадине» рассказала девушка. А о девушке — сын. Он позвонил вчера в начале вечера. Даже не вечера еще, строго говоря, но декабрь — самый темный месяц в году, в четыре уже наступает ночь, отчего не получается сказать «в четыре дня»… В общем, сын позвонил и рассказал поразительную историю.
Никита с первого взгляда полюбил их старый дом и, став постарше, пристрастился к уединенному сельскому существованию, тогда как Михаил Львович, хоть и помог сыну оборудовать жилье всем необходимым, наладить цивилизованный быт, до сих пор чувствовал себя неуютно при мысли, что парень там один в деревне, окруженной заледеневшими, стеклянными лесами. вот, оказывается, уже два месяца он живет вовсе не один, а с девушкой. И это известие порадовало Михаила Львовича. Он немного опасался, что Никита, с детства погруженный в шахматы, ничего другого в жизни просто не заметит. Элементарно времени не хватит — шахматы требовали ежедневно приносить его, время, в жертву на свой алтарь. ведь на то, чтобы ухаживать за девушками, оно необходимо. Да и не только время — нужно еще место свободное в мозгах иметь, чтобы туда поселились мысли о девушках. Чтобы мыслям тем их обладатель уделил внимание, а внимание позволило расцвести желаниям… Это примерно так работает, считал Михаил Львович.