Ждать пришлось долго — не менее получаса. Уставшие за казавшийся бесконечным день, альфы уже стали засыпать, когда услышали скрип двери и лёгкие шаги, раздавшиеся в коридоре.
— Тсс! — предупредительно шикнул Чанёль, хотя никто и не думал подавать признаки жизни.
Прошло несколько мучительных секунд, прежде чем на ручку надавили, приоткрывая дверь с тихим скрипом. Пак лежал с закрытыми глазами, навострив уши и едва сдерживая смех. Он прекрасно чувствовал нерешительность казавшегося днём отчаянно смелым омеги — темнота разом стёрла показушную браваду. Слюнявчик оказался таким же трусом и слабачком, как остальные, дыркой для удовлетворения желаний альф, пусть ещё и весьма маленькой.
— Эм… вы спите? — непонятно к кому обращаясь, пробормотал Бэкхён.
Он продолжал мяться на пороге, всё ещё не решив — то ли вернуться к омегам, то ли переступить порог комнаты альф.
— Кто здесь? — сонно промычал Чанёль, шумно перевернувшись на бок и свесившись с кровати.
— Ой, ты не спишь? — обрадовано воскликнул мальчик.
Хлопнув дверью, он не успел подбежать к кровати Пака, как тот схватил его в охапку и, уложив на лопатки, подмял под себя. Альфа не видел лица омежки, но прекрасно ощущал его страх — Бэкки дрожал, тонкие ручки, заломленные за спину, ходили ходуном, а сорванное дыхание горячо обжигало кожу. И столько было пьянящей вседозволенности во всём этом, что Чанёль едва сдерживал злорадный смех.
Глупый Слюнявчик был полностью в его власти — надави он чуть сильнее, и, в зависимости от применённой силы, тот заплачет от боли, громко вскрикнет или начнёт умолять о пощаде. Чуть больше грубости и малышу гарантирована вывихнутая рука или потянутая связка. Пак даже растерялся от направления своих мыслей, ведь раньше он никогда не замечал за собой проявления садизма. Но оно, несомненно, было слишком сладко, чтобы так просто выбросить его из головы.
Когда подскочивший к выключателю Чонин зажёг свет, Чанёль болезненно сощурился и завис от открывшейся его взгляду картины — перепуганный до чёртиков Бэкхён лежал под ним и поджимал дрожащие, побелевшие от напряжения губы. В тёмно-карих глазах блестели невыплаканные слёзы и собирались в небольшие капли на чёрном бархате ресниц. Мальчик готов был расплакаться в любое мгновение, но упрямо кусал внутреннюю часть щёки, отчего та казалась неестественно втянутой.
— Ты чего расшумелся? — резко отстранившись, пробурчал Пак.
Мальчишка тут же спрыгнул с кровати и отбежал к окну, затравленно глядя на альфу. Когда к нему подошёл Ким, он вздрогнул и прижался лопатками к стене, неосознанно прижимая руки к груди и растирая покрасневшие запястья.
— Эй, не бойся! — тихо произнёс Чонин, миролюбиво подняв ладони, и тут же сердито бросил Чанёлю через плечо: — Ты чего ребёнка напугал?!
Альфа лишь сердито сверкнул глазами и выглянул в коридор, чтобы убедиться, что там по-прежнему тихо.
— Я сам виноват. Так обрадовался, что вы не спите, и не сдержал эмоций, — хлопая влажными ресницами, отозвался Бэкхён.
— Такой милый! — неожиданно воскликнул Чонин, потрепав омежку по растрёпанным волосам.
— Мелкий, хочешь сыграть? — подошёл к ним Тао с колодой карт.
— Да отстань ты со своими картами! — оттолкнул его Ким и потянул растерявшегося Бэкхёна к себе на кровать. — Ты почему разгуливаешь ночами по комнатам альф? Тебе разве не говорили в приюте, какие мы опасные существа?
— Говорили, но я им не верил, — окончательно успокоившись, хихикнул в кулачок омега.
— А чего Кёнсу с собой не взял?
— Так он спит без задних ног! — беззаботно отозвался Бэкки.
— Правда? Так может, мне пока вас навестить? — подскочил Чонин.
— Эй! Тебе туда нельзя! — перепугался мальчик, вцепившись в руку альфы и усадив его обратно на кровать.
— Интересная логика: омеге к альфам можно, а альфам к омегам нельзя, — фыркнул Тао, усевшись на пол рядом с кроватью и раскладывая перед собой карты.
— Мин и Кёнсу настороженно к вам относятся. Они могут испугаться, — разведя руками, пояснил Бэкхён.
Обернувшись, мальчик приметил смотревшего на них из тёмного угла Сехуна и с улыбкой его поприветствовал. Растерявшийся О, чуть подумав, кивнул в ответ, но от предложения подойти поближе отказался.
— Он у нас слишком хороший парень, — незаметно принюхиваясь, хмыкнул Тао. — Так ты точно не хочешь сыграть?
— Я не умею, — покачал головой омежка.
— Тогда хочешь я тебе фокус один покажу? — оживился Чонин, бесцеремонно отобрав колоду у Хуана.
Чанёль смотрел за разворачивающимся действом со своей кровати и не верил глазам. Альфы, которые часом ранее строили ужасные планы унижения зарвавшейся малявки, сейчас едва ли не на задних лапах перед ним прыгали. Ким колдовал над картами, Слюнявчик восторженно хлопал в ладоши, пытаясь разгадать секрет фокуса, а Тао любезно отдал ему свои тапки, чтобы босые ноги не замёрзли на холодном полу. Даже ледышка О, зарывшись под одеяло, не сводил испытующего взгляда с шумной компании, словно отдал бы многое, чтобы сидеть так же, вместе со всеми, и смеяться над забавными шутками.
Стоило Паку, нахмурив брови, подойти к кровати Кима, как смех резко стих, а веселящийся до этого Слюнявчик весь сдулся, как лопнувший воздушный шарик, и испуганно втянул голову в плечи. Рука Чанёля неосознанно напряглась, и парень остановил себя в последний момент, чудом не отвесив малявке болезненный подзатыльник, до того сильно он его раздражал.
— Иди сюда! — прошипел Пак, схватив за локоть Тао и оттащив его в противоположный угол. — Вы что устроили, м? Забыли про наш план?!
— Прекрати, он же совсем ребёнок! — шепнул альфа. — Я специально понюхал — ничем не пахнет! Давай ты оставишь свои шуточки для более взрослых омежек. Я тогда даже посмеюсь на пару с тобой и с удовольствием поучаствую в спектакле!
— Мы договорились…
— Я не собираюсь обманным путём его раздевать и нагло приставать! Если тебе доставляет играть в картишки с наивными пупсами, то я пас!
Глядя на удаляющуюся идеально ровную спину Тао, Чанёль окончательно взбеленился. Альфа, не привыкший, что другие игнорируют его правила игры, подскочил к растерянному Бэкхёну и, оттолкнув было бросившегося на защиту Чонина, схватил омегу за плечо, сильно встряхнув.
— Вали отсюда! — прошипел Пак, стискивая пальцы и оставляя на нежной коже уродливые синяки.
— Оставь его! — потребовал Тао.
— Раз он мелкий ребёночек, то пусть сидит с остальными омегами и не высовывается! Терпеть не могу подобных выскочек! — раздражённо шипел Чанёль, таща несопротивляющегося Бэкхёна к двери и едва удерживаясь от желания, чтобы не придушить его или не пнуть пару раз по почкам.
Он и сам не понял, что случилось, когда отлетел от мальчишки на пару метров и позорно растянулся на полу. Открыв зажмуренные от резкой боли глаза, Чанёль увидел растрёпанного Сехуна и спрятавшегося за его спиной тихо всхлипывающего Слюнявчика. И такая злость накатила, что…
— Альфы, что вы здесь устроили?! — едва не сорвав дверь с петель, в комнату ворвался куратор и изумлённо уставился на побледневшего Бэкхёна. — А ты здесь что делаешь?
Пока подростки стояли, опустив головы, боясь взглянуть на всклокоченного и хромающего на одной ноге полковника в полосатой пижаме, в коридор выглянули заспанные омеги и беты. Первым очнулся Чанёль — невозмутимо поднявшись, он брезгливо отряхнул ладони и прикоснулся кончиками пальцев к разбитой губе.
— Да вот, — кивнув на мрачно сжавшего кулаки Сехуна, начал Пак, — притащил в комнату мелкого. Хорошо, что мы вовремя проснулись, а то неизвестно, что бы О с ним сделал!
— Что ты…
— Всё в порядке, — Сехун улыбнулся что-то лепетавшему Бэкхёну.
— Так это правда? — нахмурился Чунмён.
— Да, я сам пригласил Бэка к нам в комнату, — твёрдо заявил О.
— И зачем?
— Хотел пообщаться. Я не собирался к нему приставать!
— Именно поэтому ты ударил Пака? — рыкнул куратор, указав на обиженно поджавшего губы Чанёля. — Так, я сажаю тебя в карцер на всю ночь, а утром поговорим!