Ведетт прорезала не только палубу, но и верхнюю секцию трубы подпалубной канализации. Зажав нос и рот рукавом, Засс склонился над люком, снова посветил в сочащуюся нечистотами трубу, и удовлетворенно выпрямился.
- Неплохо, - кивнул Мортенсен, подойдя, чтобы взглянуть. Снова здесь пригодились математические таланты Засса. Пользуясь самыми примитивными описаниями, которые капитан Раск смог извлечь из когитаторов мостика, адъютант Мортенсена обнаружил канализационную трубу, проходившую под каютой Прайса и Саракоты.
- Нам понадобятся респираторы, - сказала Ведетт, бросив плазменный резак.
- Да уж, - согласился Мингелла, закрывая рот беретом.
- Один из них не работает, - сообщил Конклин.
- Наверное, это твой, - усмехнулся Мортенсен и повернулся к Зассу. - Труба идет в трюм на самое днище, говоришь?
Адъютант кивнул.
- Трюмные отсеки проходят вдоль всей длины корабля. Если данные, которые предоставил капитан Раск, верны хотя бы наполовину, отсюда мы сможем добраться до нижнего участка казарменных палуб.
- Плазменный резак?
- Вся энергия выработана, - сообщила Ведетт.
- Тогда мы можем только надеяться, что там на другой стороне будет какой-нибудь люк техобслуживания, - мрачно размышлял вслух Мортенсен.
- Вот дерьмо, - вздохнул Мингелла, его уродливое лицо, скривившись, выглядело еще страшнее, чем обычно.
- Да, - кивнул майор. – Приятной прогулки не выйдет, и когда мы доберемся до казарменных палуб, действуйте так, чтобы это купание в дерьме не оказалось напрасным.
Втиснувшись в трубу, Мортенсен, согнувшись, присел в зловонную лужу сточной воды. Его брюки с красными лампасами пропитались грязью и маслом. Он втащил в трубу свой пояс с кобурой и автопистолетом, который перед этим отложил на палубу. Положив пояс с кобурой перед собой на колени, он добавил туда же включенный фонарь и молоток-гвоздодер, который нашел в ящике с инструментами. Устрашающего вида клин-коготь на одном конце молотка показался майору подходящим и для возможного устранения препятствий в трубе, и для проламывания вражеских черепов.
- Кто-то хочет сказать последнее слово, прежде чем мы начнем? – спросил Мортенсен своих штурмовиков. Когда никто не ответил, он мрачно добавил, - Есть идеи получше?
Снова молчание.
Приняв его как знак согласия, Мортенсен надел на лицо громоздкий резиновый респиратор, лег голой грудью на дно трубы, и, толкая перед собой пояс с кобурой, фонарь и молоток, пополз вперед, работая локтями и ногами. Его отнюдь не радовал тот факт, что его оружие мокнет в смеси химических отходов и нечистот, но в трубе не было свободного пространства, чтобы выхватить пистолет из кобуры с пояса, и Мортенсен решил, что лучше держать кобуру с пистолетом перед собой, на случай, если придется его доставать.
Одной клаустрофобией путешествие по канализации не ограничивалось. Мортенсен полз по холодному металлу трубы, работая мышцами плеч и спины, но труба, казалось, мстительно сдавливала его в ответ. И это было еще не самое худшее. Респираторы были старые и потрескавшиеся, и пропускали большую часть того смрада, от которого должны были хоть как-то защищать. Через несколько метров пути труба наполнилась эхом звуков рвоты Конклина и Прайса, блюющих в свои респираторы. Когда какофония рвотных спазмов стихла, Мортенсен окликнул своих солдат, убедившись, что они не задохнулись. Мастер-сержант, выругавшись, сообщил, что запах собственной блевотины лучше, чем то, в чем им приходится ползти.
Дальше последовали часы мучительного путешествия ползком по трубе. Заляпанный грязью фонарь Мортенсена освещал казавшиеся бесконечными метр за метром ржавого грязного металла, по мере того, как майор протискивался дальше сквозь нечистоты. Мышцы горели от напряжения, легкие, истосковавшиеся по чистому воздуху, со страшным хрипом втягивали зловоние. По пути у Мортенсена было более чем достаточно времени, чтобы обдумать предстоящую им задачу.
Задача, поставленная Раском, была проста. Избегая препятствий в виде переборок, заблокированных отсеков и перестрелок с мятежниками, добраться до казарменных палуб через трюмные отсеки, тянувшиеся вдоль всего корпуса по самому днищу корабля. Конклин предложил сократить путь и соединиться с одной из изолированных групп лоялистов, державшихся в некоторых отсеках казарменных палуб правого борта, но Раск этого не рекомендовал. Он сказал сержанту, что группы солдат, не присоединившихся к мятежу, в основном безоружны, а те, у которых есть оружие, имеют очень мало боеприпасов. Большинство из них отрезаны более сильными и лучше вооруженными группами мятежников, многие ранены, и в таком положении они скорее будут помехой, чем помощью для штурмовиков.