— Все это так, Михаил Юльевич, но как вы мыслите провести эту операцию?
Люден развернул на столе кальку.
— Ничего себе! И кальку уже вычертил! — удивился Визгин.
— Да, прикидочный вариант.
— Оставьте, я все посмотрю, почитаю! — заключил Визгин, положив кальку и письменные соображения Людена в сейф.
Визгин встал, прошелся по кабинету.
Люден сравнил Визгина с его замом — Добротиным. Как же они не похожи друг на друга! Добротин выше ростом, сухопар, подтянут, хотя ему за сорок. Продолговатое, худощавое лицо со впалыми щеками (он не поправился еще после ранения) было совсем иного склада, чем у Визгина. Вспомнилось, как жена Добротина с радостным юным блеском в глазах рассказывала, какого стройного, подтянутого кавалерийского командира с шашкой она встретила в гражданскую войну в Таганроге, как стал этот краском для молоденькой гимназистки, увлекавшейся балетом, спутником ее жизни.
— Какая же еще у вас идея? — спросил Визгин, возвратившись к столу.
— Предлагаю послать группу на левый берег губы Лицы, примерно в то место, куда ходили в середине ноября, когда погиб лейтенант Карпов.
— А туда зачем?
— Начнутся активные действия — флоту наверняка прикажут высаживать туда десанты. Какая у немцев вдоль морского берега оборона — нам полагается знать ничуть не хуже армейского командования.
— Что ж, подумаем, доложим командующему. Подготовьте план-задание и расчеты и на эту операцию, — сказал равнодушно Визгин.
Головко к предложениям Визгина отнесся неодобрительно.
— Я вас не один раз предостерегал от пристрастия к дальним сухопутным маршрутам. Вам поставлена задача работать на морском побережье. А вы опять смотрите куда-то вдаль от моря.
Головко говорил нетерпеливо, с нотой раздражения.
Замечания командующего больно задели Визгина. Может, и не стоило ему поддаваться натиску Людена, но снять свое предложение при первом же возражении — означало показать, что отдел подошел к вопросу легковесно, не учел все «за» и «против». Так выглядеть перед командующим ему не пристало. С настойчивостью выкладывал свои доводы Визгин.
— Никель немцы везут в Германию морем. Если уточним, сколько они его добывают, как и куда доставляют в порты, мы сможем лучше знать, когда груженные рудой суда топить в море.
— Такие сведения не добываются набегом даже самых опытных моряков. В Никеле, насколько я понимаю, нужно иметь постоянную агентурную разведку. И не ваше это дело.
— Вы правы, товарищ командующий. Но детальное ознакомление с обстановкой в Никеле ведет разведка армии. Они просят нас помочь на первом этапе. Нашу лыжную группу можно туда послать.
— Это уже другой разговор. Помочь, да если еще просят, можно и нужно.
О том, как отнесся командующий к предложению сходить к Никелю, Визгин рассказал своим заместителям и комиссару. У руководства отдела во взглядах на этот поход единства тоже не обнаружилось. Добротин считал, что надо скрупулезно придерживаться позиции, которую записал Военный совет в своей директиве. Люден и Изачик говорили, что могут быть разные подходы к выполнению директивы. Когда, нет возможности пройти к цели через море, не стоит напрочь отбрасывать и сухопутные маршруты.
Визгин и Добротин в конце концов согласились, что для похода на Никель есть только один важный аргумент: просьба штаба армии.
В январе сорок второго года лыжная группа в составе двадцати пяти человек во главе с командиром Николаевым и политруком Барминским вышла на задание.
До цели и обратно надо было пройти на лыжах через сопки, низины, по снежной целине, одолевая кустарники, а местами и приличный лес, более трехсот двадцати километров.
Утром четвертого января дошли до Зимней Мотовки. Этот первый переход был пробой сил для каждого разведчика. У кого-то оказалось не в порядке снаряжение, кому-то надо было половчее переложить харчи и боеприпасы, кому-то надо было поменять общеотрядный груз. Все перебрали, подтянули, поправили, подладили лыжные крепления, перемазали лыжи.
Все ненужное на дальнейший поход сложили на оленьи сани-нарты, старший из погонщиков оленей Нечаев и двое его помощников груз плотно увязали, перетянули плетеными кожаными ремнями.
На другой день в сумерках вышли по маршруту к Никелю. Погода все эти дни стояла ясная, морозная, настоящая январская. Столбик термометра опустился ниже тридцати.
Шли всю ночь с двумя короткими привалами. Мороз подгонял, не давал надолго остановиться. Утром, как рассвело, залегли: на свету идти было рискованно.