Раввин прорвался через двери отеля и попросил швейцара поймать ему такси.
— Но сэр, — спросил Бак, — если главой новой мировой религии станет христианин… Файнберг отмахнулся от Бака.
— Всем известно, что это будет Мэтьюз. Наверняка, именно он будет следующим папой. Он считает себя христианином? Да, он христианин с головы до ног! Он верит, что Иисус был Мессией. Я скорей поверю, что Мессия — это Карпатиу.
— Вы серьезно?
— Поверьте мне, я много думал над этим. Мессия должен принести мир и справедливость. Посмотрите, чего сумел достичь Карпатиу в течение нескольких недель! Разве это не отвечает необходимым критериям? Мы все это узнаем в понедельник. Вы знаете, что мой коллега рабби Цион бен-Иегуда…
— Да, я собираюсь смотреть эту передачу.
Было много людей, с которыми Бак собирался говорить о Карпатиу, и одним из них был этот бен-Иегуда. От Файнберга он хотел услышать в первую очередь о Храме, поэтому вернулся к предмету разговора.
— Чем же так важно воссоздание Храма?
Реб Файнберг все время крутился, высматривая такси, явно озабоченный тем, что может опоздать. Хотя ему не удавалось смотреть Баку в глаза, он продолжал излагать свои соображения. Он изложил Камерону краткую историю вопроса, как будто выступал перед классом иноверцев, интересующихся еврейской историей.
— Царь Давид хотел построить Храм для Бога, — рассказывал он, — но Богу показалось, что Давид пролил слишком много крови в войнах, поэтому Он разрешил постройку Храма не Давиду, а его сыну, Соломону. Иерусалим был именно тем городом, который Бог мог назвать Своим, туда люди приходили прославлять Его. И это был великолепный Храм Слава Всевышнего являлась в нем, и он стал символом благоволения Бога к Своему народу. Люди чувствовали себя в такой безопасности, что, отвернувшись от Бога, они продолжали ее рить, что Иерусалим неприступен до тех пор, пока стоит Храм.
Подкатило такси. Швейцар погрузил чемодан в багажник.
— Заплатите швейцару и поедемте со мной, — сказал Файнберг.
Улыбнувшись, Бак вынул купюру из своего кармана и сунул ее швейцару. Даже если ему пришлось бы заплатить за такси, это интервью стоило того.
— Аэропорт Кеннеди, — сказал Файнберг водителю
— У вас есть телефон? — спросил Бак водителя.
Тот передал ему сотовый телефон.
— Звонить можно только по кредитной карточке.
Бак попросил Файнберга показать ему гостевой лист, чтобы узнать номер телефона отеля. Он позвонил администратору и сказал ей, что его багаж должен остаться в отеле дольше оплаченного срока.
— Сэр, тут кто-то уже забрал его для вас.
— Что сделал кто-то?
— Забрал багаж для вас. Сказал, что он ваш друг и доставит его вам.
Бак был ошеломлен.
— Как же вы могли отдать мой багаж незнакомому человеку, который просто назвался моим другом?
— Сэр, все не так мрачно. Если вам понадобится, вы легко определите этого человека. Его каждый день показывают в новостях.
— Мистер Карпатиу?
— Нет, сэр. Это один из его людей, мистер Планк. Он обещал доставить ваш багаж вам.
Файнберг был доволен, что Бак закончил разговор.
— Вернемся к Храму! — прорычал он. Водитель резко нажал на газ.
— Не вы! — воскликнул Фейнберг. — Мы!
Баку пришло в голову, что человек такой неуемной энергии и энтузиазма мог бы проявить себя в любой профессии.
— У вас была бы смертельная подача в ракитсе,[16] — сказал он раввину.
— Я прекрасно играю в раките! — ответил Файнберг — У меня высший разряд. А вы?
— Бросил.
— А еще такой молодой!
— Слишком много работы.
— Для спорта всегда должно быть время! — заявил ребе, похлопав себя по гладкому, упругому животу. — Ну так вернемся к Храму.
Такси встроилось в вереницу машин, и Бак снова принялся записывать.