– И тебя это не беспокоит?
Последовала пауза.
– Ну, скажем так, я не зациклен на этом. Я не могу изменить прошлое. Я ничего не могу изменить.
Я ненавидела этот вежливый тон, словно его вообще ничто не затрагивало.
– Итак, ты то, что ты есть? И все?
– Да. Так и есть, Кэти.
Подтянув ноги, я уселась, скрестив их.
– Тебя воспитывали здесь?
– Да, я вырос здесь.
– Ты когда-нибудь жил в каком-нибудь другом месте?
– Да, но довольно недолго. Когда мы становимся старше, нас перевозят в другое место для обучения. – Он сделал паузу. – Ты задаешь много вопросов.
– И что? – Я подперла подбородок кулаком. – Мне любопытно. Ты жил когда-нибудь сам по себе во внешнем мире?
Его челюсти сжались, а потом он покачал головой.
– Ты когда-нибудь хотел этого?
Он открыл рот, но тут же закрыл и не ответил.
– Ты хотел.
Я знала, что была права. Я не могла видеть его глаз под беретом, и выражение его лица не изменилось, но я знала это.
– Но они не позволят тебе, да? Так ты никогда не ходил в обычную школу? Не ходил в «Эплби»?
– Я был в «Эплби», – сухо ответил он.
И в «Аутбэке»[10] тоже.
– Хорошо, поздравляю. Ты видел все.
Его рот дернулся.
– Давай обойдемся без сарказма.
– Ты был когда-нибудь в торговом центре? Ходил в нормальную библиотеку? Влюблялся?
Я засыпала его вопросами, зная, что, скорее всего, действую ему на нервы.
– Ты наряжался к Хеллоуину и ходил по домам за конфетами? Ты отмечал Рождество? Когда-нибудь ел пережаренную индейку и притворялся, что это вкусно?
– Полагаю, ты делала все это.
Когда я кивнула, он сделал шаг вперед и вдруг оказался передо мной, наклонившись так низко, что берет коснулся моего лба. Это шокировало меня, потому что я не видела, чтобы он двигался, но я отказывалась отступать. Еле заметная улыбка появилась на его губах.
– Я также полагаю, у этих вопросов есть смысл. Возможно, ты хочешь как-то доказать мне, что я не жил, что я не испытал жизни, всего этого земного, что на самом деле дает человеку повод жить. Это то, что ты пытаешься сделать?
Не в силах оторвать от него взгляд, я сглотнула.
– Да.
– Ты не должна мне доказывать или указывать на это, – сказал он, потом выпрямился. Я мысленно услышала его следующие слова, не произнесенные вслух: Я уже знаю, что не прожил по-настоящему ни одного дня, Кэти. Мы все знаем это.
Я ахнула от ощущения вторжения его голоса в мое сознание и от мрачности и безнадежности его слов.
– Все вы? – прошептала я.
Он кивнул и сделал шаг назад.
– Все мы.
Дверь открылась, заставив нас прекратить разговор. Вошел доктор Рот, за ним сержант, Нэнси и еще один охранник. Наш разговор немедленно вылетел из моей головы. Увидеть Нэнси и сержанта вместе не сулило ничего хорошего.
Рот подошел прямо к лотку и начал там возиться с инструментами. Кровь в моих венах заледенела, когда он взял скальпель.
– Что происходит?
Нэнси села в кресло в углу с планшетом.
– У нас осталось много незаконченных испытаний, и мы должны двигаться вперед.
Вспомнив последнее испытание со скальпелем, я побледнела.
– Нельзя ли подробнее?
– Теперь, когда вы доказали стабильность мутации, мы можем сосредоточиться на более важном аспекте способностей Лаксенов, – объяснила Нэнси, но я в этот момент смотрела не на нее. Мои глаза были прикованы к доктору Роту. – Дэймон доказал замечательный уровень контроля над Источником, как и ожидалось. Он прошел все свои тесты, и последнее исцеление, которое он провел на тебе, было успешным, но мы должны убедиться, что он может исцелять более тяжелые повреждения, прежде чем сможем выдвинуть это на обсуждение.
Мой желудок опустился и руки задрожали, когда я сжала край стола.
– Что вы имеете в виду?
– Прежде чем сможем ввести это для людей, мы должны убедиться, что он способен исцелять тяжелые повреждения. В противном случае для этого не будет оснований.
О боже.
– Он может исцелять серьезные повреждения, – выпалила я, отпрянув, когда доктор встал передо мной. – Как, думаете вы, мутировала я?
– Иногда это просто счастливая случайность, Кэти.
Сержант Дэшер подошел к другой стороне стола.
Я втянула воздух, но мои легкие, казалось, перестали работать. В «Дедале» с трудом могли повторить мутацию, потому и подвергали Доусона и Бет ужасным опытам, пытаясь заставить Доусона изменять других людей. Чего в «Дедале» не знали, так это того, что для успешного изменения должно быть настоящее желание, необходимость исцелить. Необходимость и желание такой же силы, как любовь. Вот почему это было так трудно повторить.
10