— Я не понимаю, как Келли это делает. Она говорит, что важно, чтобы Джулия сама выбирала себе одежду, но вещи должны быть чистыми и сочетаться между собой. Мы с Джулией пока ни разу не справились с этой задачей.
— Ты просил Келли поменяться обязанностями?
— Нет, она говорит, что лучше всего пишет по утрам, и ее книга почти готова. Она всегда меня поддерживала, так что я рад сделать это для нее. Даже если пока у меня не очень хорошо получается.
— Ты просил у нее какие-нибудь советы?
Он смеется:
— И признать поражение? Никогда.
Я улыбаюсь. Коул и Келли вместе со школы. Они спорят, как и их дети, но они счастливы, и мне нравится это видеть. Когда я начал зарабатывать много денег, я предложил им помощь. Они отказались.
Так же, как и Тедди.
Я вырос в семье гордых, трудолюбивых людей. Если им что-то понадобится, они знают, что я помогу без раздумий. И они сделают то же самое для меня. Если бы я потерял все, я бы никогда не оказался на улице. Они бы приютили меня, а потом пинками заставили бы снова встать на ноги.
Так поступает семья.
Коул прерывает мои размышления.
— Ты так и не ответил — как поездка?
— Хорошо. Я осмотрел ремонт в педиатрическом ожоговом отделении. Он существенный и был действительно необходим. Находясь здесь, я выделил средства на расширение помещений для родителей на территории здания. ИСЗИ5 согласились дополнительно выделить столько же средств. Пока поездка проходит продуктивно.
— Келли велела передать, что ирландские женщины славятся своей силой, остроумием и стойкостью, но она не хочет, чтобы ты познакомился с одной из них, если это значит, что ты туда переедешь.
— Не переживай, этого не произойдет. К тому же, ты знаешь, что я ни с кем всерьез не связываюсь.
— Ты уже в возрасте, уверен, что не хочешь пересмотреть этот подход?
Я представляю улыбающееся лицо Лорен.
— Ради подходящей женщины — да.
— Если ты до сих пор ее не встретил, думаю, проблема в тебе, а не в ее отсутствии.
Когда я молчу, Коул продолжает:
— Или ты уже встретил ее?
— Может быть.
— Кто она?
— Неважно.
— Ну, конечно, неважно тебе, но подожди, пока я не передам Келли твои слова, и она не потребует назвать имя.
Я смеюсь.
— Ты можешь ей не говорить.
— Конечно. Только если я попытаюсь скрыть что-то от нее, достаточно будет одного взгляда в глаза, и она все поймет. И тогда мы оба будем в беде.
— Оба? Почему я?
— Потому что я сдам тебя и скажу, что это твоя вина, и ты запретил мне говорить.
Он правда так и сделает.
— Скажи ей, что пока нет ничего серьезного, о чем можно говорить, но если что-то изменится — я расскажу ей первым.
Коул делает задумчивое лицо.
— Может, это и сработает. Не уверен. Эта женщина, чье имя ты не называешь, — кто-то из наших знакомых?
— Я рассказывал о ней.
— Ты никогда не говоришь о своих девушках, — он резко замирает. — Единственная женщина, о которой ты мне рассказывал, это та, с которой у тебя ничего не было. Та, которую Тедди считал идеальной парой для тебя. Как ее звали? Лаура? Леонора?
— Лорен. Ее зовут Лорен.
— Фельдшер, которая помогла Тедди?
— Теперь она врач.
— Значит, она умная. Она замужем?
— Нет.
— Тогда чего ты ждешь?
— Когда я впервые встретил ее, она была с другим.
— Двадцать лет назад?
— Чуть больше, но да.
— А потом?
— Потом со мной произошел несчастный случай. Ты знаешь, в каком состоянии я был долгое время после.
— Знаю.
— Когда я снова ее нашел, она уже была врачом и ни мной, ни кем-то другим не интересовалась.
— Она лесбиянка?
Я качаю головой.
— Не думаю. Я никогда ни с кем ее не видел.
— Тогда почему бы тебе не попробовать?
— Я пробовал. Миллион раз, наверное. Она всегда отказывает.
— Тебе нужно двигаться дальше, друг. Найти кого-то, кто действительно в тебе заинтересован.
— Думаешь, я не пытался? Просто… в ней есть что-то особенное. Я бы предпочел быть хоть маленькой частью ее жизни, чем большой частью жизни кого-то другого.
— Срань господня. Ты ее любишь.
Я пожимаю плечами.
— Наверное, да.
Он на мгновение замирает в удивлении.
— Ты когда-нибудь говорил ей об этом?
— Нет.
— Тогда ты на самом деле еще не сделал настоящий шаг.
Я отвожу взгляд. Мы с братьями любим подкалывать друг друга, но всегда честны.
— Она и так не заинтересована. А теперь представь, если бы она увидела, как я выгляжу ниже шеи.
Коул присвистывает.
— Она врач. Ты правда думаешь, что это может отпугнуть ее?
Женщинам не нравилось смотреть на это. Таких было много за эти годы. Некоторые делали вид, что их это не беспокоит, но есть причина, по которой я не плаваю без футболки даже на кемпинге с семьей. Несмотря на многочисленные пересадки кожи и реконструктивные операции, лучшее описание моего торса — больно смотреть.
Это не мешает мне спать с женщинами, но я научился не снимать футболку при этом. В рубцах нет ничего романтичного.
Думаю ли я, что Лорен это оттолкнет?
— Я не хочу знать.
Мы оба молчим какое-то время, потом он говорит:
— Я понимаю. То, что с тобой произошло — дерьмово, и не каждая женщина сможет с этим справиться. Может, ты прав. И она взглянет на твое жалкое тело и сбежит с криками.
— Коул…
— Или, подумай вот о чем: вдруг ты просто вел себя как трусливая пизда все эти годы, а потом еще спасибо мне скажешь за то, что я подтолкнул тебя признаться ей в своих чувствах.
— Пап, что такое «пизда»? — вдруг раздается голос Джулии.
— Черт, мне пора. Подумай над моими словами, Брэкстон.
На этом он заканчивает звонок, оставляя меня в тишине.
Годами я убеждал себя, что не признаюсь Лорен в своих чувствах, потому что не хочу давить на нее. Но, может, дело было во мне?
То, что случилось со мной, действительно было отстойно, но у Коула тоже есть шрамы, как душевные, так и физические, и Келли еще не бросила его. Мне нужно перестать искать оправдания.
Если Коул выживет после того, как Келли узнает, какому новому слову он научил Джулию, мне, возможно, придется его поблагодарить.
Пришло время сказать Лорен правду.
Лично.
Как только я вернусь из этой поездки.
Глава четырнадцатая
‡
Лорен
Кемпинг Брэкстона
Пытаясь здраво оценить ситуацию, я выхожу на нижний этаж веранды с двумя уровнями и вдыхаю свежий вечерний воздух. Вид на озеро обрамляют зеленые луга и деревья, которые уже начинают менять цвет. Я обвиваю себя руками, когда ветер приносит легкую прохладу.
Дверь за мной открывается и закрывается.
— Мама? Как ты?