В этом вся Лорен. Всегда в мыслях, в анализе, в логике. Иногда я завидую ее сосредоточенности. Но прямо сейчас?..
Прямо сейчас мне просто хочется, чтобы она была здесь. Со мной. В этом моменте.
Я заканчиваю спарринг, хлопаю Джека по спине в знак благодарности — что не размазал меня, хотя я отвлекался. Он все понимает.
Когда я направляюсь к Лорен, она не замечает, как я пересекаю лужайку, уткнувшись в телефон. Я перепрыгиваю через перила и тихо приземляюсь рядом.
Она резко поднимает голову, но тут же улыбается.
— Показушник. Хочешь попробовать снова — по-нормальному?
— Прошлой ночью ты говорила иначе, — усмехаюсь я.
Мы обмениваемся жарким, интимным взглядом.
— Мне, знаешь ли, очень нравятся твои новые таланты.
Вместо ответа я целую ее — по-настоящему, с языком. Она извивается подо мной, когда я делаю так в других местах. Когда отстраняюсь, ее щеки пылают, а глаза сияют.
— Так? — хрипло спрашиваю.
— Подойдет, — выдыхает она.
Я целую ее в нос.
— Пойдем, потренируешься с нами.
— Нет, — жесткий ответ, без намека на сомнение.
Я склоняю голову.
— Тренировки это не только бой. Давай. Тебе нужно научиться управлять своими способностями.
Она качает головой:
— Единственное, что я хочу развивать, — это навыки в лаборатории.
Я понимаю ее. Ее нежелание признать, что связь со мной изменила ее не только внутри. Но сколько бы она ни отрицала, что стала быстрее и сильнее обычного человека — это не отменит реальности.
А если нас застанут врасплох, ее отказы не помогут. Она должна уметь защищать себя, а значит — учиться. Хоть мне и хочется позволить ей просто сидеть рядом, у нас нет такой роскоши.
Опасность уже рядом.
Ее глаза слегка предупреждающе расширяются.
— Брэкстон.
Я не даю ей договорить, подхватывая ее на руки вместе с кружкой кофе. Она вскрикивает от неожиданности, но тут же смеется, извиваясь в моих руках, как будто хочет выбраться, но несерьезно.
— Поставь меня на землю! — смеется она, пытаясь удержать кофе, который почти переливается через край.
— Только если пообещаешь потренироваться, — ухмыляюсь я, унося ее с веранды на траву, в сторону от остальных, чтобы никто не мешал.
— Клянусь, Брэкстон, если я пролью это на себя...
— Что тогда? — дразню я, аккуратно опуская ее на землю. Она смеется, и этот звук сбрасывает груз с моей груди, каким бы тяжелым он не был.
Она упирает одну руку в бедро, все еще сжимая кружку другой, и строго смотрит на меня.
— Ты невозможный.
— А ты упрямая, но я все равно люблю тебя, — говорю я и подхожу ближе.
Улыбка возвращается на ее лицо, мягкая, теплая. Она смотрит на меня так, будто я — самое лучшее, что с ней случилось. И все мысли исчезают.
— А я тебя люблю, несмотря на пещерные методы.
— Несмотря? Или все-таки больше благодаря?
Она снова смеется.
— Может, это и правда чертовски горячо… Но если я признаю, ты ведь начнешь таскать меня везде на руках.
Я ухмыляюсь.
— А кто против. Только я и так завожусь просто от того, что ты рядом. Тогда бы вообще ничего не успевал.
Она морщит носик, и мне нравится, что теперь мы можем делиться пикантными мыслями друг с другом. Она показала мне нас вдвоем — голых, прижавшихся к внешней стене ее дома-лаборатории. Я стою, расставив ноги, с ее волосами в руках, а мой член глубоко у нее в горле.
— Позже, — обещаю я хриплым голосом.
В ответ я отправляю ей свои мысли, где поднимаю ее с земли, разворачиваю спиной ко мне, и вхожу в нее сзади.
— Ты уверен, что хочешь тренироваться именно здесь? — спрашивает она, ее голос обволакивает хрипотца.
О, она хороша. Конечно, я бы предпочел утащить ее в уединенное место и потеряться в ней. Но мне также важно, чтобы в случае опасности она могла выжить.
— Не хочу, но надо, — отвечаю я, отступая на шаг и указывая на деревья у края поляны. — Камуфляж. Ты стала лучше, но мы еще не практиковались под давлением.
— Под давлением? — она приподнимает бровь.
— Ты прячешься, я охочусь.
Она фыркает.
— А мы можем просто сразу перейти к моменту, где ты меня находишь?
Я не отрываю от нее взгляда.
— Преследование делает охоту гораздо интереснее.
Ее зрачки расширяются, и я понимаю, что победил. Она ставит чашку с кофе на траву и плотнее кутается в свитер.
— Ладно. Но если я выиграю и сумею обмануть тебя…
— Тогда я сделаю все, что ты захочешь, — говорю я и подмигиваю. — Хотя этот приз ты уже давно получила.
Она закатывает глаза, смеясь, и мне нравится, насколько уверенной в себе и легкой она стала. Я улыбаюсь, когда она идет к деревьям.
Лорен закрывает глаза, сосредотачивается, и ее очертания начинают мерцать, словно размываясь, пока она полностью не исчезает в окружении. Получается плавно, даже лучше, чем я ожидал. Горжусь ею. Но в груди все сжимается от мысли, что однажды ей может понадобиться скрываться по-настоящему. Пока мой партнер занимается организацией события, которое должно привлечь нужных нам людей, остается лишь ждать и тренироваться.
Я отбрасываю эти мысли, закрываю глаза и позволяю другим чувствам вести меня.
Я ощущаю ее. Не только ее присутствие, но и возбуждение.
«Ты жульничаешь, Брэкстон.»
Я ухмыляюсь и отправляю мысленный ответ:
«Прости, но мне не жаль.»
Но она права. Я подавляю связь и использую термодатчик, чтобы найти ее. Чем дольше я ищу и не нахожу, тем довольнее становлюсь. Беру другой гаджет, фиксирующий движение. Ничего.
Довольный, я закрываю глаза и использую нашу связь.
Она вздрагивает, когда я внезапно появляюсь рядом, на толстой ветке. Быстро прижимаю ее к себе и спрыгиваю вниз, не выпуская из рук.
— Нашел, — я ухмыляюсь.
Она прижимается ко мне, со стоном упираясь лбом в мою грудь, но смеясь.
— Ты опять жульничал, да?
— Или, возможно, я тоже оттачиваю навыки. Если что-то случится, я хочу быть уверен, что смогу найти тебя.
Она обвивает руками мою шею, и я чувствую ее силу.
— Тогда нам нужно практиковать обратное, — говорит она. — Если что-то случится, я должна уметь найти тебя.
Она знает, что я что-то скрываю.
Ее улыбка становится мягче.
— Знаю, — говорит она тихо.
Я убираю прядь волос с ее лица. Наши мысли переплетаются — мягко, привычно, но я сохраняю стену. Не хочу ее отталкивать, но и нагружать своими планами тоже. Риски, которые я готов взять на себя ради ее безопасности, не должны быть ее бременем.
Она чуть отстраняется.
— Пообещай мне кое-что, — шепчет она.
Я с трудом сглатываю. Она владеет моим сердцем и преданностью и если спросит о плане — расскажу все, но я не хочу.
— Что угодно.
Ее глаза темнеют.
— Ты хороший человек, Брэкстон. И я понимаю, что ты считаешь, что мне лучше не знать деталей твоего плана. Я не согласна с этим, но понимаю. Я приму твое желание меня защитить, если ты примешь, что я чувствую то же самое по отношению к тебе, — она делает паузу, затем продолжает. — Погоня за «Чернильницей», каким бы способом ты ее ни вел, может оказаться жестокой и грязной. Она изменит тебя. Обещай, что не будешь скрывать шрамы — ни физические, ни душевные. Какими бы уродливыми они ни были. Я хочу быть рядом, помогая тебе исцелиться.