— Но тебе же необязательно зарабатывать на этом деньги, — говорю я. — Тебе не нужно записывать альбомы. Пой, потому что тебе это нравится. Ведь это как приключение.
Малоун выгибает бровь.
— Приключение, говоришь?
Я киваю, возбуждение наполняет меня. Могу сказать, что эта идея овладевает им.
— У тебя по-настоящему есть страсть и талант к пению, не упускай это. Пение необязательно должно быть делом твоей жизни. Но, возможно, его хватит, чтобы стать твоим приключением.
Он прижимается своим лбом к моему.
— Быть с тобой — это настоящее приключение, — бормочет Малоун. — И я рад, что выбрал его.
Наши приключения продолжаются в течение следующих нескольких вечеров, а днем я прохожу собеседования в организации по спасению животных. Но все еще думаю об идее Малоуна.
Организовать приют.
Смогу ли я?
Не слишком ли молода для этого?
Что мне понадобится, прежде чем я смогу по-настоящему заниматься этим самостоятельно?
Не только мысль о приюте никак не покидает меня. Я постоянно думаю и об этом мужчине, и о тех возможностях, которые может дать нам совместная жизнь.
Особенно откровенные.
Потому что у нас есть план — после нашего седьмого свидания я поеду к нему домой.
Глава 9
Малоун
Мы с Дугом идем по клинике, он светится от счастья и говорит:
— Малоун, я чувствую, что мы хорошо сработаемся.
— Я тоже так думаю, сэр.
Мне хочется похлопать себя по спине. Я рад, что ему пока нравится моя работа. Я вижу, как выстраиваю здесь свою профессиональную карьеру и практику. Именно здесь я всегда хотел работать. Это именно та клиника, где хотел работать мой отец.
Когда Дуг описывает возможности и то, как он видит мое продвижение по карьерной лестнице в качестве партнера, я как никогда уверен, что эта работа — все, о чем я мог бы пожелать.
Войдя в кабинет, прежде чем сесть за стол, он оборачивается и говорит:
— Я не собираюсь держать тебя в напряжении. Ты идеально подходишь на эту должность. Я просто хочу пойти дальше и предложить ее тебе.
Он протягивает мне руку, и я пожимаю ее.
— Я согласен. Я просто в восторге.
В восторге — это еще мягко сказано, я сияю изнутри.
Сажусь напротив него за стол и подписываю контракт. Когда мы обсуждаем последние детали, мой взгляд задерживается на рамке с фотографией, и кажется, что я вижу двойника. Словно попал в другое измерение. Может быть, я слишком много думал о ней. Может быть, она запечатлелась в моем сознании, потому что как ее фотография могла оказаться здесь, в его кабинете?
Работа моего мозга замедляется, а «шестеренки» становятся неторопливыми. Перед глазами все расплывается, когда я пытаюсь осознать ошеломляющий образ Слоун, смотрящей на меня. Я смотрю прямо на нее, не в силах отвести взгляд.
— Что думаешь?
Я моргаю, не имея ни малейшего понятия о том, что только что сказал Дуг. Каким-то образом мне удается оторвать взгляд от оптической иллюзии на его столе — должно быть, это она и есть.
— Извините. Я не услышал, что вы сказали.
Он улыбается и кивает на фотографию.
— Она очень хорошенькая, не так ли?
— Да, — шепчу я.
— Это моя дочь, так что даже не вздумай.
Он говорит это игриво и подмигивает, как будто это смягчит предупреждение. Но дразнящая нота только подчеркивает слова. Он имеет в виду именно то, что сказал.
Я проглатываю тысячу бритвенных лезвий, застрявших у меня в горле. Мне нужно быть уверенным.
— Это ваша дочь?
Пожалуйста, скажи «нет». Скажи, что это какое-то недоразумение. Скажи, что шутишь.
Не может быть, чтобы Слоун Элизабет была дочерью человека, который только что предложил мне работу всей моей жизни.
Он счастливо вздыхает и берет фотографию.
— Это моя дорогая дочь Слоун. Она замечательная девушка. Когда-нибудь ты с ней познакомишься. Я уверен, ты ее полюбишь.
Беда в том, что я практически уверен, что уже люблю.
Мое сердце замирает. Я собираюсь положить конец самым прекрасным отношениям, которые у меня когда-либо были, еще до того, как они по-настоящему начались.
В тот вечер во время нашей встречи мы не целуемся, как только она выходит из такси. Я сразу же принимаюсь за дело.
— Та работа, насчет которой у меня было собеседование. Она связана с твоим отцом.
У нее отвисает челюсть.
— Ты что, издеваешься надо мной?
— Если бы.
Она поджимает губы.
— Так что же это значит? — Ее голос дрожит от сдерживаемых слез.
И тогда я не могу устоять. Притягиваю ее к себе для последнего поцелуя. Глубокого, жадного, необходимого поцелуя. Поцелуя, который говорит: мне очень жаль, что мы не можем быть вместе, и я хочу, чтобы все было иначе.
Оторвавшись от ее губ, я провожу пальцами по ее щеке.
— Слоун, я уже принял предложение. Я не могу быть связан с дочерью моего босса.
Она понимающе кивает.
— Это было бы ошибкой.
— Я надеюсь, ты знаешь, что я всегда буду вспоминать эту последнюю неделю, проведенную вместе с тобой.
Подняв руку, Слоун качает головой.
— Не говори так, мне нужно идти. — Ее голос срывается.
И я позволяю ей уйти.
А что еще я могу сделать? Жизнь — это череда выборов. И прямо сейчас я его делаю. Хотя, когда она уходит, я начинаю ощущать себя лодкой, наполняющейся водой и тонущей в море сожаления.
Семь лет спустя я вижу ее на той же самой улице, где передо мной стоит другой выбор…