— Да уж.
Помолчали. После чего Монахов попытался заговорить о своем:
— Аркадий Францевич, все мы любили и ценили Викентия Саввича. Особенно до известных событий. Но жизнь есть жизнь.
— А смерть есть смерть! — перебил Кошко. — И вы тоже руку приложили к этому, вы тоже, Монахов! Обвинили его во всех смертных грехах, заставили от вас побегать, и вот, смотрите, чем дело кончилось!
— Официальных обвинений предъявлено не было, — потупив глаза, напомнил Монахов.
— И что с того? Репутацию ему спасли? А что мне с этой репутацией делать, когда мне сначала правую руку отрубили, а потом еще и левую? Когда один за другим пропали без вести оба моих главных помощника: сначала Двуреченский, а потом и Ратманов… И случилось это ровно после того, как вы и ваши коллеги засунули в это дело свой нос!
— Я понимаю, Аркадий Францевич… — вздохнул Монахов. — Как раз по этому поводу и пришел поговорить.
— Что еще? — огрызнулся Кошко.
— Думаю, вы со мной согласитесь, что данная смерть не должна быть предана огласке, а значит, не будет проходить и ни по каким полицейским картотекам?
— Это отчего же? — Кошко напрягся и по-военному выпрямился. — Я за порядок и учет, вы же знаете!
— Да и я тоже, вы знаете, — признался Монахов, а добавил уже с долей металла в голосе: — Но убийство вашего первого помощника, если это было убийство. Дело уже не обычного сыска, а преступление государственное, политическое! Тем более когда пропали оба ваших заместителя.
— К чему вы клоните, Монахов?
— К тому, Аркадий Францевич, что мы берем это дело под свою ответственность. Немцов! Немцов!
После чего в избу постучался и зашел уже знакомый всем письмоводитель:
— Слушаю, Александр Александрович!
— Что вы напишете в официальном рапорте?
— А что мне написать? — осклабился тот.
— Так и пишите, как раньше писали. Викентий Саввич Двуреченский, с какого он там года?.. Пропал при невыясненных обстоятельствах… Дата… Роспись… — надиктовал Монахов.
— Адрианов с Джунковским[7] в курсе? — сухо спросил Кошко.
— А это уже наша забота, Аркадий Францевич! Главное, не нужно никаких новых тел к трехсотлетию царствующей династии. В особенности помощников начальников центральных полицейских управлений империи.
— Честь имею!
— Честь имею. Да, и еще, Аркадий Францевич, я бы настоятельно рекомендовал, чтобы в вашем ведомстве посерьезнее относились к такому понятию, как служебная тайна. И чтобы репортеры бульварных изданий не узнавали о столь громких «находках» раньше нас с вами.
На том и расстались.
Редакция «Московского листка» располагалась недалеко от Кремля, в приметном трехэтажном строении с двумя флигелями и ажурной оградой. Когда-то старинный особняк был вотчиной древнего рода Голицыных. Но наступили новые времена. И в самом начале царствования Александра Третьего, Царя-Миротворца, дом выкупил бывший трактирщик по фамилии Пастухов.
Предприниматель от бога, он наладил здесь выпуск первого и, пожалуй, самого популярного у москвичей бульварного издания. А когда скончался, в 1911 году, руководство газетой естественным образом перешло к его наследникам и ученикам — журналистам с непримечательными фамилиями Иванов и Смирнов.
Но если при отце-основателе газета разлеталась как горячие пирожки, то при последователях Пастухова издание стало потихоньку захиревать. Новые управленцы из прежних порядков оставили лишь скорость производства новостей. И главным образом это касалось последнего столбца с рубрикой «Происшествiя». А ответственным за убийства, самоубийства и другие печальные недоразумения был не кто иной, как Григорий Казимирович Кисловский, что стоял перед своим редактором и потирал свежий фонарь под глазом.
— Репортер должен знать обо всем, что творится в его городе! — кричал на него Иванов. — Не прозевать ни одного сенсационного убийства, ни одного большого пожара, ни одного крушения поезда!
— Да, Федор Константинович! — отвечал Кисловский.
— Не «да, Федор Константинович», а меня интересует подробнейшее описание всех происшествий, которые случились либо даже только могли случиться… А что ты мне пишешь? — редактор схватил со стола свежий номер. — За Дорогомиловской заставой на землях крестьян деревни Фили уже значительное время производится свалка мусора в глубоком овраге… Это не новость!
7
А. А. Адрианов — московский градоначальник в 1908–1915 годах.
В. Ф. Джунковский — московский губернатор в 1908–1913 годах, товарищ (заместитель) министра внутренних дел, курировавший общую и сыскную полицию, а также охранные отделения и жандармов в 1913–1915 годах.