— Согласен, Федор Константинович!
— А на днях один из тех, кто оставался в том же овраге на ночлег, был завален горой мусора насмерть. Кто этот «один из тех»? Сколько их было всего? Какого размера была гора дерьма, которой их придавило? И какой лопатой их откапывали: шанцевой или штыковой? Если не знаешь, так придумай! В статье не должно оставаться никаких недосказанностей! Стоит вас оставить ненадолго, так сразу: кот из дома — мыши в пляс.
— Исправимся, Федор Константинович!
— И вот еще. Ты пишешь: зрелище оттуда открывалось совершенно жуткое, отвратное и богомерзкое. Значит, ты там был?
— Определенно, был!
— А где тогда фотографические карточки с места происшествия?
— Господа из охранки забрали фотографический аппарат.
— И ты так спокойно мне об этом рассказываешь?
— Можно обратиться в полицию!
— Не фиглярствуй, умник! Ты нас всех под статью подвести хочешь?
— Никак нет, Федор Константинович!
— Тогда помалкивай! Еще хочу подробностей и про откормленных крыс, и про тело несчастного босяка. Поговори с крестьянами, сходи в канцелярию градоначальства, к Кошко, в охранку, куда хочешь. Придумай, наконец!
Редактор настолько утомился ругаться, что аж взмок. Но, промокнув лысину платочком, продолжил:
— Да, и еще… Что там с Двуреченским, тем, из полиции? И с Ратмановым — героем, предотвратившим цареубийство?
— Они пропали, — пожал плечами Кисловский.
— Куда пропали? Как пропали? А ты куда смотрел?! Ты ж подле Ратманова всю дорогу крутился?
— Простите, Федор Константинович, недоглядел!
— А-а-а! — в сердцах махнул рукой редактор. — Иди с глаз моих и без ошеломительных подробностей можешь забыть дорогу в этот кабинет. А еще помылся бы ты, Кисловский! Рожу твою синюшную не могу видеть уже, опять с кем-то подрался? А запах… Будто в дерьме копался, ей-богу!
— Так и есть, Федор Константинович!
— Ах ты ж!!!
На том аудиенция и закончилась. Кисловский побрел к себе, на ходу соображая, чем бы подкрепиться. В отличие от большей части современных ему московитов, предпочитавших начинать день с обеда, Григорий не отказался бы и от завтрака. А учитывая непростую ночь, проведенную в грязном вонючем овраге, так и подавно.
Взгляд репортера упал на рабочий стол, по большей части заваленный никому не нужным хламом. Но и в этой куче встречались отдельные жемчужины. К примеру, досье на Викентия Саввича Двуреченского, который грешным делом и сам поставлял информацию для «Происшествш». Или на Георгия Константиновича Ратманова, официально объявленного Спасителем Царя и Отечества после того, как в мае 1913 года предотвратил покушение на первое лицо во время Романовских торжеств[8]…
Толком и не умывшись, Кисловский уже наворачивал холодные пирожки, запивая их чаем с рогожских плантаций[9], а заодно держал сальными пальцами фотографические портреты Ратманова и Двуреченского. Больше в редакции никого не было. В том числе потому, что никто не хотел находиться рядом с таким, как Гриша.
Сто десять лет спустя в редакции газеты «Саров», что выходит в одноименном закрытом административно-территориальном образовании, половина которого расположена в Нижегородской области, а другая в соседней Мордовии, зазвонил телефон:
— Здравствуйте! Редакция.
— Вам нужна сенсация? — спросил неизвестный на другом конце провода.
— Смотря какая. У нас есть рубрика «Народные новости».
— Нет, это не народная новость! Хотя сами решайте, что с ней делать. В город приехала большая делегация из Москвы, практически все руководство Службы эвакуации пропавших во времени.
— Алло, вас очень плохо слышно! Какой службы? Повторите еще раз.
— Повторяю, в Сарове… (далее нечто нечленораздельное на фоне глухих шумов и ударов, а также звука, напоминающего работу старого dial-up модема)… небезызвестная СЭПвВ во главе с одиозным Геращенковым. (и снова то же самое.)
— Кем-кем?.. Вы пропадаете! А звук будто из преисподней, прости господи. Вы откуда вообще звоните? По межгороду или.
— Не важно. Но Геращенков отправился на секретный объект «Гвоздика»!
— Какой секретный объект? Какая гвоздика? Вы бредите?!
— Если поторопитесь, еще сможете их застать! — успел прокричать неизвестный, после чего его голос окончательно потонул в какофонии звуков.
— Кого? Я ничего не поняла! И куда вы звоните? Может, вам продиктовать адрес психиатрической? Я могу! Улица Зернова, семьдесят два! — и стажерка бросила трубку. — Вот ненормальные. Про рептилоидов в прошлый раз на правду было больше похоже!
8
Грандиозное празднование 300-летия династии Романовых, которое продолжалось весь 1913 год, но основные мероприятия завершились в конце мая.