***
— Сонь!
— М-м-м?
— Ну Сонь! Проснись, Соня! Со-о-нечка-а-а! — Родик тихонько скулил ей в ухо, щекоча пальцем под лопатками.
Соня уже давно проснулась, просто вставать совсем не хотелось. Сегодня был выходной, а Родик точно будил её для того, чтобы она сварила ему кофе, потому что Олежек сегодня отсутствовал, а пить, по его словам, «растворимую бурду» Михайлов отказывался наотрез.
— Сонь, ну вот я ж тебя просил, давай у меня останемся. У меня хоть кофемашина есть. А ты всё Максик да Максик. Он взрослый парень, если что и позвонить может. Да или хоть вон по батарее постучать. Со-оня! Я хочу кофе! Я с тобой вчера по магазинам ходил? Ходил. Я мучился? Мучился. Теперь твоя очередь!
— Ох, бедный ты мой замученный мужчина! — Сонечка уже поняла, что заснуть ей всё равно не дадут и, встав на четвереньки, стала задом пятиться к краю дивана в обход Михайлова.— Как же ты только эту каторгу-то выдержал, а? Целых два часа в торговом центре! О ужас! И сколько раз тебе говорить, что мне неудобно сползать с дивана, когда ты спишь с краю. Ро-одик, подбери хоть ноги!
Родик подобрался весь, дотянувшись до губ Сонечки, чмокнул её и снова упал на подушку.
— Я не могу спать у стенки, у меня лёгкая степень клаустрофобии. И у меня в квартире кровать, кстати, не у стены стоит, вот. С обеих сторон забираться и слезать удобно. Сама виновата, что не хочешь ко мне переезжать.
Соня улыбнулась, накидывая халатик с разноцветными попугайчиками и завязывая его на уже изрядно округлившемся животике, и показала Родиону язык.
— О-хо-хо! Вот вроде взрослая женщина. Чему ты нашего ребёнка будешь учить, если сама в детство впадаешь?
— А я из него ещё и не выпадала, между прочим. И учить его будешь ты. А я только любить и кормить иногда.
— Иногда?
— Угу. По праздникам, — Соня пригладила перед зеркалом растрёпанные волосы и ушлёпала босыми ногами на кухню варить кофе.
Родион в недоумении уставился на дверь.
— Э-э-э… я не понял, а чего это только по праздникам? А в будни что же, он есть хотеть не будет? Со-онь! А я? Я же каждый день есть хочу.
Ответов не последовало.
Пришлось подниматься и идти в их поисках вслед за женщиной на кухню.
«Так я тебе и дала валяться, когда я сама уже поднялась. Щаз-з!» — злорадно подумала Сонечка, помешивая в турке уже начинающий закипать ароматный напиток.
Утро обещало быть добрым.
***
Рэм открыл один глаз и тут же поймал им яркий солнечный луч. Понятно. Вечером забыл задёрнуть штору. Стоп! Он в кровати? А где… Пошарив рукой рядом с собой, он наткнулся пальцами на тёплое и мягкое… Фух! Не сбежал. Открыв второй глаз, приподнялся и осмотрелся. Да-а… Вчера была туева хуча планов, а они оба упали прямо не раздеваясь на кровать и заснули. Нервы дали о себе знать. Рэм потянулся. Он уже давно не ощущал себя в таком отличном настроении. Неужели это действительно просто из-за того, что рядом сопит этот мальчишка? Ведь они даже сексом вчера не занимались. Да, бля, они даже не разговаривали толком. Но ведь они всё успеют ещё, верно? Он ведь никуда не делся на этот раз. Вот он, дрыхнет, разметав свои рыжие лохмы по подушке. Неужели такое возбуждение его, Рому Рогова, охватывает только от предвкушения всего того, чем они смогут с ним заняться? Вместе? Да что ж он так залип-то на этом рыжем, ведь парой фраз от силы перекинулись-то, ну? Ну трахались, да, но с кем он не трахался-то? Никого же потом не искал с таким остервенением, как этого пацана. Неужели это и есть та самая любовь? Он и не понимал никогда, что это слово означает, а теперь не мог дать объяснения своим эмоциям по отношению к Олегу. А вдруг правда любовь? Вот это ты встрял, Рогов! Зарекался, зарекался и встрял!
Рядом зашевелились. Рыжик открыл глаза и уставился ими на Рэма не мигая. Потом слегка улыбнулся и так непосредственно, по-блядски облизнул свои полуоткрытые пухлые губы кончиком языка.
Из груди Рэма непроизвольно вырвался тихий вздох, и он почувствовал, как его накрывает горячей волной возбуждения, растекающейся от мигом напрягшегося члена.
— Ну, теперь-то я, наконец, определился, с чего хочу начать сегодняшний день, — заявил он Олегу, подорвавшись с кровати и стянув с неё за руку непонимающего и поэтому слегка упирающегося парня.
— В душ! — и с лёгкостью подхватив худого Олега руками под задницу, рванул в сторону ванной комнаты.
«А потом трахаться! Но сначала позавтракать. Только приготовить надо что-нибудь. Но трахаться — это первое! После кофе… Бли-и-ин…».
Впервые у Рогова не получалось чётко следовать намеченному плану, потому что и плана-то никакого не было.
С рыжиком хотелось всего и желательно сразу.
***
Вечером Родика и Сонечку ждал в гости Стасик Жохов. У них с его Масиком был какой-то личный юбилей, а парень ещё не слишком оправился после аварии и был не настроен на шумные мероприятия, поэтому они решили отметить дома в кругу самых близких.
Все собирались в большой гостиной Стасика и рассаживались, кому где удобно. Соню сразу заинтересовал косметический столик в прихожей и она замешкалась, охая и ахая, рассматривая различные баночки и тюбики, принюхиваясь к их содержимому, а некоторые даже, кажется, пробуя на вкус.
Когда народ начал любопытствовать, куда она запропастилась, и Стас с Родионом пошли её искать, Соня выдала подошедшим ошеломившее её открытие:
— Я за всю свою жизнь столько косметики с парфюмерией даже не видела, не то что ею пользовалась!
— Сонюшка, не забывай, у кого ты в гостях, — Стас приобнял её и чмокнул в висок. — Во первых, Дима — танцор, ему без грима никак. А во вторых, — Жохов показал пальцами кавычки и высоким голоском гламурной принцессы продолжил, растягивая гласные и закатывая глазки, — нам по статусу положено, а то мальчики любить не будут!
Мужчины, от души насмеявшись, потащили её к столу.
— Ну подождите, я ещё не всё рассмотрела, там такая штука в розовой баночке…
В ответ грянул новый взрыв смеха.
— Соня, я тебе обещаю, что Димочка даст тебе рецепт этой штуки, и ты сможешь опробовать её на себе. И даже на Родике.
— Да через мой труп! Ещё чего! — Михайлов категорически замахал руками. — Я и так молод и красив!
— Ой, а что это у тебя тут под глазиком? — протянул Смирнов, оторвавшись на минутку от своей молодой жены, которую, в принципе, старался без надобности из рук не выпускать. — А не морщинки ли? Ай-ай-ай! Как так-то? Ещё сам у Сони её розовую баночку попросишь!
— Знаешь что, Славик, а ведь в тебе-то от молодого и красивого только молодая и красивая Лера под боком! Так что молчал бы уж!
Лера потянулась за бокалом.
— Мальчики, не собачьтесь. Надо выпить за… А за что мы, собственно, пьём?
Лизавета, жена Жохова-старшего солидарно с Лерой закивала головой:
— Да, Стасик! За что? А то развёл какую-то конспирацию, даже подарок толком выбрать не дал.
— Да не нужны нам подарки, Лиз, правда, — Стас встал и поднял свой бокал. — Просто сегодня ровно два месяца со дня аварии, и мы рады, что всё обошлось. Рады, что вы у нас есть. И я лично очень рад, что мой любимый человек со мной, что с ним уже всё в порядке, и, надеюсь, всегда будет, — глаза у Жохова подозрительно заблестели, и сидящий рядом Дима тихонько погладил его по руке, вроде как успокаивая или давая понять, что он тут и поддерживает его.
— Так вот, мы с Димой очень рады, что вы у нас есть, ребята. И мы хотим, чтобы вы разделили с нами это радостное событие… Мы понимаем, что у нас это как-то не принято да и вообще… Ну, неофициально, что ли, но… В общем, я предложил Диме стать моим супругом, отныне и навсегда, и он согласился. Вот.
Народ загалдел и заулюлюкал. Павел не сдержался, подорвался с места и, подойдя к брату, облапил его изо всех сил вместе с его Масиком.
— Поздравляю тебя, братишка! И хоть ты у меня какой-то не такой как все уродился, я за тебя очень рад! Поздравляю вас, парни!
Стасик в это время достал из кармана коробочку и вынув оттуда два кольца, протянул одно своему Масику.