— Нет, не знаком. Но могу узнать, если надо. Надо?
— Да, Ром, очень надо. Не мне, Максу. Я вчера был у них: на него смотреть больно. Он, вроде, делом занят, коллекцию свою закончил, даже отшил уже где-то. У него ж спонсор вроде появился. Да по работе, чего ты ржёшь!
— А я что, я ничего!
— Угу, я вижу, как ты «ничего»! Так вот, Макс — он кипит весь, рад, что снова любимым делом занялся. Он знаешь талантливый какой! Видел бы ты его работы! И он сейчас смеётся, болтает всё время, о своих модельках рассказывает, с которыми на время показа договор какой-то там заключить ещё надо, а у самого в глазах тоска. Не может он его забыть. Всегда только об этом Стефане и думает.
— Странный парень. Где он, а где этот Розен. Глупо же, — Рэм встал, сполоснул чашку, поставил в сушилку, — на что он надеется? Будет всю жизнь мечтать о мужике, который его знать не знает?
— Нет, ты не понял, Рома, они были вместе некоторое время. Просто что-то произошло, и они расстались. Им бы поговорить…
— Вот как… Ладно, я поспрашиваю, — подойдя к Олегу, Рэм обхватил его руками, притянул к себе вместе с тазиком салата, впился в губы долгим, глубоким поцелуем.
Выдохнув через пару минут и восстанавливая сорвавшееся дыхание, Олег пробормотал:
— Если ты сейчас же не уйдёшь, то на работу ты сегодня точно не попадаешь, гарантирую!
Рэм, застонав, оторвался от рыжика и сделал пару шагов в сторону:
— Не могу, Веснушка, никак не могу. Чёрт! Меня через полчаса такая «звезда» в студии будет ждать, что не дай бог мне опоздать хоть на минуту. Прикроют к херам!
— Иди, — Олег с сожалением прикусил нижнюю губу и натянуто улыбнулся. Его лицо порозовело во время поцелуя, волосы растрепались, и теперь он выглядел возбуждённым, нахохлившимся воробушком.
Рэм с сожалением сделал ещё пару шагов, сердце в груди выскакивало от зашкаливающего адреналина. Да что ж такое, обычное ведь утро, банальный завтрак. Что ж его плющит так от этого пацана. Думал, отпустит со временем. Ан нет.
— Иди, Рэм! — Олег начал медленно сползать с подоконника, отставляя в сторону салатник. — А лучше беги!
— Бля-я-я… — глаза Рогова расширились, а в голову снова ударило волной возбуждения. Он схватил сумку с документами и силой воли заставил себя пулей вылететь за дверь. А ещё ведь целый день впереди! Бля-я-я…
***
Отборочный тур для молодых дизайнеров перед Неделей моды проходил с широким размахом. Максим подал заявку на участие в последних числах, чуть не опоздав. И теперь вместе со своими девочками-моделями толкался за кулисами, ожидая результатов, и от тесноты периодически пытаясь наехать колесом коляски кому-нибудь на ноги.
Внезапно у него зашевелились волосы на затылке. Он внутренним чутьём почувствовал, что на него кто-то смотрит. Прямо как тогда… Дежавю!
Медленно разворачивая коляску, он уже знал, кого увидит. Руки похолодели, и его всего окатило волной паники от самой макушки до… до того места, где начинались его бесполезные ноги.
Это был Стефан. Они встретились взглядом, замерли на мгновение, потом мужчина оглядел Макса и в его взгляде мелькнул ужас. Макс, бледный как смерть, с бешено бьющимся сердцем не отрываясь вглядывался в любимое лицо. Пытаясь запомнить, впитать каждую мелочь, каждую чёрточку. Максиму казалось, сделай Стефан сейчас хоть пол шага по направлению к нему, его сердце перестанет биться от бешеной эйфории, от одного только взгляда.
Не сделал. Не шагнул. Ужас в глазах Розена сменился на презрение и, резко развернувшись, мужчина скрылся за кулисой.
Внутри у Макса что-то оборвалось. Тоненько тренькнуло и резкой болью растеклось по левому подреберью. Он начал задыхаться. У него не было панических атак даже после нападения, но если это не она, то что же? Он хватал ртом воздух, но тот почему-то не попадал в лёгкие, стало так больно внутри, что не было сил даже позвать на помощь. В глазах у Макса потемнело и, он откинулся на спинку кресла, потеряв сознание.
***
После случившегося с Максом на показе приступа его забрали в больницу. Оказалось, что всё нормально, просто нервный срыв. Но врачи всё же рекомендовали постельный режим и покой.
Коллекция Макса, кстати, заняла второе место, и он конечно же попадал на показ Недели моды. Только вот на сцену его модельки поднимались без него. Максим лишился своей минуты славы.
Но сейчас это меньше всего его волновало. Перед его глазами всё время стояло лицо Стефана. Презрение. Он презирал его. За что? Глаза Макса снова наполнились слезами. Господи, за что? Что он сделал такого, за что можно так его ненавидеть?
В прихожей раздались звуки открывающейся двери и голоса.
Мама, наверное, пришла, вместе с отцом скорее всего.
Максим сидел у окна и смотрел на улицу. Последние солнечные осенние деньки. И затем начнётся непролазная, непроглядная, слякотная серость. Прямо как его жизнь. Один короткий яркий лучик надежды и конец… Теперь уж точно конец… Она, надежда, скончалась на месте, наповал убитая презрением в глазах Стефана.
В дверь постучали.
— Мам, чего ты скребёшься, заходи уже.
— Сына, тут к тебе пришли… Ты только не волнуйся!
Макс резко крутанул колёса коляски.
В дверях комнаты рядом с посторонившейся матерью стоял его Стефан.
========== Часть 18 ==========
Днём ранее
Рэм сдержал слово и нашёл для Олега адрес офиса Стефана Розена в их городе, и парень рванул туда со скоростью ветра. Он и раньше хотел найти этого чела, но теперь решимости ему придавала злость. То, что случилось с Максом на показе, было полностью на совести этого человека.
Максим только двумя словами обмолвился, что видел Розена, но тот не стал с ним разговаривать, и Олег сразу всё понял.
Этот мужик проигнорил парня. Эта сволочь, которая не даёт ему спокойно жить уже такое долгое время, даже не соизволила поговорить с инвалидом, не говоря уже о каких-то отношениях. Чёрт, откуда оно вылезло-то, слово это, «инвалид»? Макс никогда не был для Олега каким-то больным, немощным или ущербным. Это был просто парень, очень красивый парень, талантливый, почти совсем родной. Он никогда не вызывал чувства жалости и не требовал к себе особого отношения. Но чтобы всякие уроды так с ним обходились! Да ни за что!
Ворвавшись в офис Розена, Олег уже накрутил себя так, что у него пар шёл из ушей.
Секретарь сказала парню, что приёма сегодня не будет, так как мистер Розен уезжает на встречу.
Не став дослушивать речь девушки, Олег дёрнул на себя дверь кабинета и под крики: «Как вы смеете! Я охрану вызову!» вошёл в помещение.
Красивый стройный мужчина с тёмными ухоженными волосами в деловом костюме от известного, скорее всего, дизайнера, стоял у стола и складывал в кейс папки с бумагами. Он обернулся на шум и впился в Олега пронзительным взглядом, прожигая, казалось, до печени.
«Да, такой взгляд не забудешь, это уж точно», — подумалось Олегу
— Вы что-то хотели, молодой человек?
— Если бы я сейчас сделал, что хотел, то ты, сволочь, уже лежал бы под столом!
— Что ты себе позволяешь, ребёнок! — Розен, тоже не церемонясь, перешёл на ты.
— Это всё из-за тебя! Всё с Максом всегда происходит из-за тебя! И опять он в больнице, как только ты появился на горизонте.
Тёмные глаза Стефана, казалось, внезапно почернели.
— Что ты несёшь? Какое отношение я имею к этому мальчишке, кроме того, что он однажды чуть не уничтожил всю мою жизнь?
— Да вот такое! — Олег выхватил из кармана кучу склеенных измятых тетрадных листков и, подойдя к Розену, вплотную швырнул их ему в лицо. — Это ты — вся его жизнь! Он живёт тобой! Он дышит тобой! Да наверное только благодаря надежде когда-нибудь тебя увидеть он вообще и выжил. А тебе трудно было с ним хотя бы поговорить?
Розен в недоумении рассматривал разлетевшиеся по полу листки, когда в кабинет ворвались два охранника, и, скрутив Олега, выволокли его в приёмную.
— Подождите! — крикнул он им вслед. — Я с ним ещё не закончил.
А потом наклонился и поднял ближе всех лежавший к нему листок…
***