И Элет решилась. Нервно сглотнув, она уверенными шагами подошла к его столу и села напротив, громко отодвинув стул. Мужчина поднял на неё заинтересованный взгляд, в котором мелькнуло узнавание.
— Доброе утро, — улыбнулся он, ставя кружку эля на стол, в компанию к свече и паре перчаток.
— Здравствуй…те, — тихо отозвалась Элет. Она посчитала нужным назвать его на «вы», потому что не знала ни имени, ни возраста. Правда, на вид ему было не больше тридцати.
— Слушай, я помню, что ты помогла мне вчера, и… — Он замялся, переплетая пальцы и опуская взгляд. — Мне подсказали, что ты здесь, поэтому… Спасибо тебе, что ли. — Он растянул губы в сдержанной улыбке, но в глазах его плескалось замешательство. — Кстати, вот твой платок.
Оказалось, что платок всё это время лежал у него на коленях, но он быстро и резко переложил его на стол. Элет внимательно оглядела серую ткань — надо же, ни пятнышка! Неужели знахарка постирала и за ночь высушила?
Не в силах произнести ни слова от удивления, она кивнула и забрала платок, аккуратно сложив его и спрятав в сумку.
— Может, ты чего-то хочешь взамен? — вдруг предложил мужчина.
Элет подняла на него круглые от изумления глаза. Она просто хотела поинтересоваться его самочувствием, может, узнать имя, а затем попрощаться и больше никогда его не видеть, а он ещё что-то предлагает взамен? Зачем?
— Может, тебе нужны деньги или какая-то услуга, я не знаю… — продолжал незнакомец, так и не поднимая взгляда.
— Ты хорошо знаешь эту область? — вдруг выпалила Элет. Её сердце пропустило удар от неожиданной мысли, обдумывать которую было некогда.
— Достаточно хорошо, — пожал плечами ничуть не удивлённый сказанным девушкой мужчина.
— Тогда отведи меня к лорду.
На неё уставились два больших карих глаза, полные недоумения, растерянности и толики испуга. Элет ухмыльнулась. Теперь был её черёд удивлять собеседника.
— Зачем? — задал он вполне ожидаемый вопрос.
— Мне нужно кое-что ему рассказать. Точнее, доложить. — Она замялась. Ни то, ни другое слово не очень подходило к ситуации. — Донести.
— Что же?
Элет замялась. Это было сложнее всего.
— Я пока не могу тебе сказать, — опустила глаза она. — Но это очень важно. Пожалуйста, ты должен мне помочь!
Элет встала, отодвинув стул, и оперлась руками о столешницу. Теперь она смотрела на пока ещё незнакомого собеседника сверху вниз.
— Я чувствую, ты хороший человек, — сказала Элет чуть тише. — Будь ты плохим, то не нашёл бы меня, чтобы отблагодарить за то, что я для тебя сделала. Не стал бы ждать меня тут, в конце концов. И если ты правда хочешь выразить мне свою признательность, то, пожалуйста, проводи меня в Хидельберг.
— До Хидельберга больше месяца пешком, — задумчиво отозвался мужчина, прищурив глаза и сжимая ручку кружки. — Но, видишь ли, нам с тобой, кажется, по пути. Мне нужно добраться до Перекрестья Каменных рек, от которого рукой подать до Хидельберга. Поэтому и только поэтому я соглашаюсь. А уж что тебе нужно донести лорду, меня не касается. Кстати, звать-то тебя как?
— Элет, — облегчённо улыбнувшись, представилась девушка.
— Имя… интересное, — заметил он, улыбаясь. Поднялся с места, обошёл стол. — Я Джон из дома Резерфордов.
И они пожали друг другу руки.
Глава 2. Дух
— А деньги у тебя есть?
— Нет, — пожал плечами Джон, придерживая для неё дверь трактира.
— Но ты, кажется, мне их предлагал? — Элет приподняла бровь.
— Деньги будут. — Джон несколько растерялся, но всё же ответил, хоть и довольно расплывчато, что её вообще не устроило.
— И как же ты намерен их достать?
— Продай её в бордель на пару-тройку ночей, — загоготал стоящий около трактира пьяница. Одной рукой он опирался о стену, другой сжимал бутылку; бросил хмельной оценивающий взгляд на Элет и попытался оторваться от стены, но зашатался и едва удержал равновесие.
Девушка отвела взгляд, Джон же недвусмысленно сжал пальцами рукоять меча. Пьяница перестал гоготать и медленно, очень медленно направился прочь.
— В кости выиграю, например.
Элет закатила глаза.
— И сколько ты так уже живёшь? — спросила она с толикой жалости в голосе.
Джон был дворянином — это заметно и по тому, как он представился, и по его осанке, и некоторым фразам и жестам. Но что он делал в глухой, Богом забытой деревне, без денег и коня, оставалось для Элет загадкой. Спросить она пока не решалась, равно как и не решалась рассказать что-то о себе.
Внезапно мерную тишину раннего утра разрезал чей-то оглушительный крик, почти визг. Элет вздрогнула, Джон встревоженно огляделся. Люди уже бежали туда, откуда был слышен крик. Элет стало любопытно, хотя вчерашняя тревога всё ещё никуда не делась. Вдруг заклятие, наложенное на лес, распространилось и на деревню?
Они с Джоном повернули за угол в маленький, узкий и грязный переулок, где и собралась, по-видимому, большая часть населения деревни.
Сквозь плотные ряды разнообразных спин не было видно причины беспокойства, но невысокая и довольно худощавая Элет смогла протиснуться через небольшую толпу. Правда, она тут же пожалела об этом, зато порадовалась тому, что ничего не ела — иначе её потенциальный завтрак легко мог оказаться на земле.
На холодной мостовой лежала мёртвая девушка. Юбка и лиф её серо-голубого платья были запачканы огромными багрово-красными пятнами, светлые ослепшие глаза — широко раскрыты, и над ними уже кружили мухи. Но самом жутким, как показалось Элет, выглядело то, во что превратилась шея девушки. Она была не просто перерезана — она была разорвана, как будто её раздирали руками или зубами, но точно не чем-то острым вроде меча или кинжала. Края раны представляли из себя кровоточащие клочья, сквозь которые ещё бились слабые струйки алой крови.
Её убили не так давно — может, полчаса назад, может, десять минут…
— Ну и поделом, — буркнула какая-то пожилая женщина, скрестив руки на груди. — Поделом ей, шлюхе! Развратничала она, из койки сапожникова сына не вылезала — вот Бог и наказал.
— Да всё равно жалко, — возразил стоящий рядом высокий полный мужчина в кожаном фартуке. — Она доброй была, никому ничего дурного не делала.
Но Элет не собиралась вслушиваться в их болтовню. Она смотрела на убитую девушку, на её скромное платье, спутанные русые волосы, тонкую фигурку, чувствуя, как сердце начинает колотиться всё сильнее и сильнее.
Убитая была чем-то схожа с Элет внешне, а потому ведьме подумалось, что умереть должна была вовсе не эта девушка.
Ведь явно не на эту бедняжку объявил охоту Шабаш…
Тогда и с заклятым лесом всё понятно: заклинание морока не сработало, её нашли и, если бы не Джон, возможно, уже бы убили.
Джон, кстати, уже стоял рядом с Элет — неизвестно, как ему удалось пробиться сквозь толпу, однако его присутствие немного убавило силу ледяного ужаса, что сковал Элет с ног до головы. С трудом она оторвала стеклянный взгляд от трупа и вдруг увидела, что Джон сжимал в пальцах что-то маленькое и блестящее
— Она лежала рядом с трупом, — объяснил он, положил находку на ладонь, и Элет смогла рассмотреть, что это была серебряная монета с отчеканенным на ней огнедышащим змеем без крыльев. — Пойдём-ка отсюда.
Тем временем двое мужчин подняли труп и понесли прочь. Женщины — кто злорадствуя, кто охая и причитая — начали расходиться. Но лужица багровой крови осталась на мостовой, а мёртвые остекленевшие глаза и ужасная рана убитой — в памяти Элет.
— Прости, но я должен остаться здесь, — виновато произнёс Джон, когда они вышли из переулка на торговую площадь, по которой уже вихрем разнеслась новость о столь жестоком убийстве. — Я могу нарисовать тебе карту, как идти до Хидельберга…