Ёрюнгэ на миг утонула в алой вспышке, и почти одновременно с этой вспышкой четыре корабля рванули к началу трассы сквозь слои искусственной атмосферы, окружавшей ёрюнгэ. Сайчжики одновременно влетели в первую трубу и понеслись вперёд. Если даже на Ючона в зрительном зале их скорость производила неизгладимое впечатление, то как это выглядело из кабины пилота? Невообразимо, наверное.
На первой четверти трассы вперёд вырвалась Чжэбэ. Зрители тут же поскучнели ― никто на Правоверную не ставил вообще. Потом Чжэбэ обошёл Джунсу и лидировал он вплоть до пояса астероидов. После пояса его обставил на прямом участке Юнхо. И теперь стало ясно, почему именно он ― Король Скорости. Ючона даже на таком расстоянии замутило от взятого Ветром разгона.
Первым финишировал Чанмин, который всё это время вёл себя скромно и вперёд не лез, аккуратно проходя все участки трассы. Противников он красиво обставил на пути к стартовой ― и финишной же ― площадке. Вроде бы дело было не в скорости и не в маневренности, но в чём? Он просто заложил крутой вираж при вылете из последней трубы трассы и направился прямо к ёрюнгэ на постоянной скорости. И финишировал на две секунды раньше Юнхо. Джунсу и Чжэбэ пришли одновременно ― на секунду позже Юнхо.
― Вот и думай теперь, кто победит в Тэлаш, ― сокрушённо завздыхали свидетели пролёта. Оказалось, что результат пролёта семнадцатой трассы подтверждал шансы всей четвёрки на победу. Дескать, разница в три секунды между первым и третьим местами не давала никакого представления о преимуществах хоть одного из пилотов. И любой из четвёрки мог взять приз в Тэлаш. Вот семь или хоть пять секунд разницы погоду бы сделали, но три ― никак. Особенно с учётом второго этапа гонки, когда будут новые трассы.
― Чанмин опять подловил Юнхо на траектории, ― бросил кто-то.
― Как он умудряется её высчитывать?
― Спроси что полегче. Он даже во сне умудряется летать.
― Да уж…
― И что ты тут делаешь?
Ючон подскочил от неожиданности и оглянулся. Чанмин мрачно смотрел на него сверху вниз ― явно от результата пролёта не в восторге.
― Смотрю. Вроде же не запрещено.
― А вид чего такой взъерошенный?
― А… ну… поддерживал тебя воплями. Болел.
― Да ты что? ― Чанмин выразительно вскинул брови с недоверием. ― Вплоть до этого?
― Почти. С победой. Пойду я…
― Куда?
― Спать.
― С кем?
― С собой! ― огрызнулся Ючон.
― И как ты предлагаешь мне на это реагировать? Ты хоть знаешь, какие картины я сейчас представляю?
― И знать не хочу! У меня не настолько живое воображение. ― Ючон машинально стиснул пальцами баночку в кармане. Зачем-то.
― Тогда пойдёшь спать со мной. Тут воображение тебе не потребуется вовсе.
― Нет, спасибо. Я уж сам как-нибудь.
― Ты опять пытаешь моё воображение?
― И не собирался. ― Ючон решительно обошёл Чанмина по дуге и сунулся в коридор. Ну да… Через секунду Фиано возник рядом ― буквально из воздуха воплотился, ухватил за руку и потащил в противоположную сторону. ― Эй, я…
― Не испытывай моё терпение. Я и так слишком долго ждал.
― Как мило. А предупредить меня об отсрочке не судьба?
― Лишнее.
― Уж конечно! Куда ты меня тащишь?
― Ко мне. Спать.
― Я не хочу к тебе. Тем более, спать.
― Хорошо, я не дам тебе уснуть. ― В устах Чанмина эта фраза больше всего походила на угрозу. Ючон малость запаниковал.
― В каком смысле?
― В прямом.
Стало ещё хуже.
― Ты же не собираешься?.. Ну…
― Собираюсь.
― Что?!
Чанмин припечатал Ючона спиной к двери, чуть наклонился, опалив жгучим взглядом, и тихо пояснил:
― Я собираюсь тебя раздеть, засунуть в ванну, исследовать каждый сантиметр твоего тела и продемонстрировать всё, на что ты меня вдохновляешь. У тебя есть особые пожелания? Можно включить их в программу. И нет, возражения не принимаются.
― Я против! ― тут же выпалил Ючон.
― Прости, кажется, я тебя плохо слышу. У меня, знаешь ли, очень нежные уши.
― У тебя удобные уши ― слышат только то, что слышать хотят. Надменный сукин сын.
Ючон вывернулся и решительно почесал прочь от Чанмина по коридору. Ну, почесал ― это так, фигурально, ибо после первых же двух шагов его изловили за шкирку и вернули обратно.
― Что ты там сказал?
― Ты глухой?
― Временами.
― Иди ты…
Наследник молча подхватил Ючона, перекинул через плечо и внёс в комнату. Активное сопротивление пленника он проигнорировал.
― Это преступление! Нельзя же так вот… Пусти! Придурок! Да не хочу я! Пусти, а то закричу!
― Кричи. Преступлением это будет только после того, как оно будет. И ладно. Пока я тебе ничего сделал, стало быть, вины пока нет.
― Но если ты это сделаешь, тебе потом придётся отвечать!
― Отлично. Отвечу. Оно того стоит.
― Что?
― Что слышал. Ты заткнёшься или нет?
Ючон затыкаться не собирался, но невольно умолк, озадаченный словами Чанмина. Выходит, наследник соображал, что он делает, и даже собирался после за всё ответить по законам Фиано? Но почему?
Додумать не успел, потому что Чанмин бесцеремонно скинул его с плеча прямо в бассейн с тёплой водой. Ючон поспешно вынырнул и смахнул с лица прозрачные капли. И ошарашенно уставился на уже почти полностью раздевшегося Фиано. Кажется, Чанмин не шутил.
― Ты же не всерьёз?
― Всерьёз, ― хмыкнул Наследник, небрежно сдвинул ногой в сторону одежду и влез в воду. Ючон забился в угол и с подозрением уставился на “господина”. Вариант “сбежать” отпадал сразу. Вариант “телепортироваться прямо с места на другой край Вселенной”, к сожалению, находился за пределами возможностей Ючона. Ещё существовал призрачный вариант “давить на жалость”, но с Чанмином он вряд ли бы сработал. Тогда оставался только вариант “заболтать”.
― Может, побеседуем о редких породах кроко… собак?
― Я не расположен к беседам, друг мой, ― ядовито ответил Чанмин. Логично. Выглядел он, мягко говоря, взволнованным.
― Но мы же беседуем. Как два цивилизованных существа.
― Цивилизованные существа уделяют время не только беседам.
― А чему ещё, например?
― Друг другу. Например.
― Это можно делать разными способами.
― Не волнуйся ― я знаю уйму таких способов, ― “утешил” Наследник.
― Именно этого я и опаса… на это и надеюсь.
― Тебе не обязательно пытаться втиснуться в ту щель. Тут места много ― нам обоим хватит.
― Я никуда не втискиваюсь, просто стараюсь не мешать.
― Ты мне совершенно не мешаешь, ― просиял улыбкой Фиано, поймал Ючона за мокрый рукав и подтащил поближе к себе.
― Я грязный, невоспитанный, дикий, глупый… А ещё мне бы надо…
― Ты вполне чистый, воспитанный, ручной, умный… И тебе никуда не надо.
― Почему это ручной? ― возмутился Ючон.
― Потому что тебя приятно носить на руках. А ты о чём подумал? ― Чанмин подтащил Ючона ещё ближе к себе.
― О приручении. Диких зверей.
― Поскольку ты не зверь, вопрос отпадает сам собой, как думаешь? ― Фиано слегка наклонился, устремив взгляд на Ючона ― на его губы.
― Мой господин действует слишком опрометчиво, ― тихо произнёс Ючон, вернувшись к тому самому высокому штилю, что слегка остужал горячую голову Фиано. ― А как же обещание заботиться обо мне? Я ведь пленник моего господина и имею право на защиту.
С едва слышным стоном Чанмин прижался лбом к щеке Ючона.
― Просто замолчи, хорошо? ― хрипло попросил он. ― Что угодно ― для тебя. Но я не могу так больше.
― Чего мой господин не может? ― помедлив, уточнил Ючон и невольно прикрыл глаза.
Чанмин резким рывком притянул его к себе окончательно и обнял. Его ладони обжигали спину даже сквозь влажную ткань. Губы легонько тронули ухо, пощекотав теплом.
― Твой господин ничего уже не может. Пытался выкинуть тебя из головы, не думать, не замечать, не желать… Не получается, знаешь? Мне даже снится твой голос. Поэтому ты можешь говорить всё, что угодно, ― бесполезно. И мне всё равно, что будет потом. Просто хочу побыть немного тобой, в тебе, остаться на время с тобой, поймать твои мысли и потрогать твоё сердце. Быть может, часть меня останется навсегда с тобой. Большего мне и не нужно. Поэтому замолчи и просто позволь мне эту малость.