Пока Юнхо метался из стороны в сторону, вверх и вниз, Чанмин и Джунсу зашли в хвост “пушке” справа и слева и одновременно выпустили снаряды. Через несколько минут на поле боя остались две малые составные единицы от двух восьмёрок, которые не принимали участия в побоище и дрейфовали на безопасном расстоянии. Так называемый “десант” Агонов.
Эти боевые особи в размерах сильно уступали стандартным Агонам и походили на детёнышей. Возможно, они и были детёнышами, потому что вступали в бой тогда лишь, когда основные силы отряда погибали. Действовали они иначе и в “пушки” не собирались. Вероятно, они не умели генерировать лучи. Двигались они единым скопищем, а в бою рассыпались и действовали каждый сам по себе.
Юнхо, Джунсу и Чанмин выпустили шипы сайчжиков и сначала просто носились по толпе мелочи, кромсая на куски лезвиями всё, что попадалось на пути. Когда же тварей осталось штук десять и довольно далеко друг от друга, пришлось выбираться наружу из кораблей, упаковавшись в чжелли-доспехи, потому что малочисленные и мелкие цели ловко уходили с дороги. Скорость сайчжиков Агонов не пугала ― они и сами могли развивать почти такую же.
Чанмин запрыгнул на спину ближайшему мелкому Агону и принялся рубить броню саблями. Тварь задёргалась, заметалась в попытках сбросить с себя внезапного наездника.
Юнхо тем временем подобрался к другому противнику и ударил ногой снизу вверх. Острый шип пробил голову. Юнхо крутанулся волчком. Шип на носке сапога разворотил броню окончательно, а шип на пятке разметал голову в ошмётки. Осталось только бросить в рану маленький мячик-биобомбу, что Юнхо и сделал, а после направился к следующему врагу, не потрудившись даже обернуться и полюбоваться на судороги поверженного Агона.
Джунсу в сторонке с залихватским кличем полосовал своего противника золотистой плетью, разрезая беднягу на ленточки с каждым новым ударом. На кончике плети крепились острые пластины ― если пользоваться умеючи, никакой меч по эффективности не сравнится с таким оружием.
К тому моменту, когда прибыла “команда” Джунсу, троица добивала последних уцелевших Агонов.
Ючон в прозрачной капсуле ошеломлённо наблюдал за Фиано в доспехах: серебристый с парными саблями, назвавший себя его хозяином, золотистый с длинной плетью, что казался меньше своих сородичей, и дымчатый, предпочитавший драться ногами и руками. И двигались они намного быстрее, чем им полагалось бы в открытом космосе.
Ючон осторожно прикоснулся ладонью к стеклу и облизнул пересохшие губы. С кем эти трое сражались? Он никогда не видел прежде подобных созданий, напоминавших огромных жуков издали. И ему совершенно не хотелось думать о том, что было бы, если б эти твари нашли “Горностай” раньше, чем Фиано.
Троица Фиано вернулась на свои корабли, подобные стремительным пулям. Золотистый и подошедшие позже суда остались позади, а серебристый и дымчатый закружили рядом с качжи.
― Размял старые кости?
― Не вякай, ― огрызнулся Юнхо.
― Что ты сказал?
― Я забыл, что у тебя проблемы со слухом. Пропускаешь мимо ушей всё, что тебе хочется пропустить.
― Ага. Чего ты прицепился ко мне, как репей? Остался бы с Джунсу да поиграл бы.
― С ним играть скучно, всё равно он всегда выигрывает в эту дурацкую игру.
― Не всегда, ― хмыкнул Чанмин.
― Сомневаюсь, что ты стал бы играть в моей команде. Ты всегда играешь с ним. А против вас обоих уж точно играть нет смысла.
― Настоящий воин никогда не сдаётся.
― Настоящий воин никогда не тратит время на бессмысленные бои.
― Какой ты скучный…
― Много пленников?
― Два десятка. А что?
― Ничего, ― вздохнул Юнхо.
― Не завидуй. Просто прогуляйся как-нибудь в этот район ― вдруг и тебе повезёт, ― поддразнил Чанмин.
― Вот ещё. Мне больше делать нечего?
― Всё равно ты постоянно куда-нибудь пропадаешь. Совмести приятное с полезным, а то у тебя в доме пусто и уныло.
― Меня это полностью устраивает. В отличие от тебя я отвечаю за весь свой дом, ещё и на Советы хожу, ― напомнил Юнхо.
― Тебя пожалеть? ― с иронией уточнил Чанмин. ― Или демонстрации сочувствия за глаза хватит?
Глава дома Ветра привычно промолчал в ответ на новую шпильку.
― Юнхо, мелкий при тебе? ― вклинился в разговор глава дома Воды.
― О ком речь? ― надменно поинтересовался “мелкий” Чанмин.
― Отключи связь, негодяй. Слышать тебя не желаю, ― загремел отче на отпрыска. ― Юнхо, прихвати с собой и Джунсу. Как прибудете, ждём вас троих в зале Совета. Сразу же, ясно?
― Да, сиятельный. Будет исполнено, ― отчеканил Юнхо и слегка улыбнулся в предвкушении грандиозной выволочки, что ждала двух Наследников. Джунсу, впрочем, как обычно легко отделается, зато Чанмину влетит по первое число. А может, случится праздник, и оба получат по ушам одинаково. Хорошо бы.
― Давненько не вызывали всех троих, ― мечтательно протянул Чанмин, который и не подумал связь отключить. ― Порадуй беднягу Джунсу. Опять ребёнку поиграться не дают.
― Сказал другой ребёнок, постоянно ищущий приключений себе на… голову. Джунсу, закругляйся с игрой, Совет жаждет тебя видеть.
― Прямо сейчас? ― возмутился Наследник дома Огня.
― Прямо сейчас, ― бесстрастно подтвердил Юнхо. ― Догоняй.
Конфедерация Триада,
Округ Совета Трёх,
Чарра, столица Кенч
Ючону ощутимо поплохело, когда на подлёте к пятой по счёту планете корабли Фиано направились прямо в верхние слои атмосферы без какой-либо подготовки и предупреждений. Он привык к тому, что большинство кораблей останавливались на внешних космодромах, а планетарные космопорты предназначались только для лёгких судов вроде яхт, шлюпок и другой мелочи. Скоростные “пули” Фиано под мелочь вполне подходили, но качжи не так и мал.
Уж куда там…
Второй раз Ючону поплохело, когда он осознал, что у Фиано нет ни космодромов, ни космопортов. И приземлялись они там, где им хотелось приземлиться. А ещё у них не было городов, селений или чего-нибудь в этом духе. Вообще. Сверху виднелись отдельные постройки, отстоявшие друг от друга достаточно далеко. Одни покрупнее, другие помельче.
Отряд из трёх “пуль” и одного качжи направился к внушительной пирамиде на берегу моря. Рядом с пирамидой они и приземлились без проблем и шума. Сразу же набежали какие-то люди. Да, вполне себе люди. Они тащили трёхметровые ящики. Эти ящики поставили вертикально прямо на песке. Троица Фиано спокойно к ящикам подошла, развернулась к ним спинами и шагнула назад. Со стороны могло показаться, что Фиано окунулись в ртуть или жидкую амальгаму с головой.
Первым из ящика выбрался кадр, что щеголял в золотистых латах. Просто теперь он остался без доспехов и выглядел почти так же, как любой коренной аракано. Яркие красноватые пряди растрепались, но это, как видно, мало заботило Фиано, ибо он широко улыбался и казался очень довольным. Из одежды похвастать он мог только замшевыми брюками и высокими сапогами, правда, тотчас к нему подскочила парочка встречающих с длинной свободной рубахой наготове. Фиано запахнул золотистую рубаху и затянул широкий пояс, сразу преобразившись в явного аристократа.
Вторым из ящика вылез тот тип, что предпочитал драться руками и ногами и носил дымчатые доспехи. Высокий и загорелый, его тёмные волосы отливали рыжим в лучах солнца. Рубаха ему досталась серо-голубая, смешанного оттенка. Держался он значительно солиднее и строже, чем его коллега в золотом.
“Хозяин” Ючона выбрался на свет последним. Ему рубаху сразу не дали, а принялись осматривать правое плечо и длинный тёмный рубец на нём. В итоге рубец заклеили какой-то зелёной штукой и только тогда выдали серебристую рубаху.
Ючон разглядывал Чанмина с интересом. Всё-таки, именно этот Фиано будет решать судьбу пленников. Разумеется, если он правду сказал про традиции и прочую муть.
Чанмин в росте обогнал двух других Фиано и выглядел более утончённо. У парочки вид аристократический, а по этому сразу можно сказать ― голубая кровь. Правда, он нагло соврал, когда заявил, что он красивый. Пожалуй, красивым счесть смело можно лишь того Фиано, что носил дымчатые доспехи. Ючон красивым Чанмина не назвал бы, тут следовало употребить иное слово ― видный, потому что взгляд возвращался к нему будто бы сам по себе. Черты лица вовсе не классические, даже неправильные, но в сочетании они давали необъяснимо притягательный эффект. Словно загадка, которую хочется разгадать и понять, в какой именно детали заключается вся привлекательность.