Он точно не знал, о каком именно музее говорил Солдат, но в любом случае в это время каждый из них был закрыт – конечно, только если не работал и по ночам тоже. В итоге Локи побывал в самых различных музеях, перемещаясь почти по всей Америке – и каждый раз не находил то, что ему нужно. Один раз даже наткнулся на выставку, посвящённую Мстителям, – долго рассматривал изображение противников, старательно не впиваясь взглядом в место, где должен был находиться его брат. Это удручало и самую малость выбешивало – Локи и так ждал предостаточно, когда собирал всю доступную информацию, а теперь последняя прореха мешалась, как лишняя рука. Музеев было очень много, всего было очень много – у Локи разбегались глаза и путались мысли. Всё было таким интересным, хотя и уходило на второй план, когда он вспоминал Солдата – и, попадая раз за разом не туда, Локи перегорал. Он долго сидел в своей берлоге, не подпитывая мозг чем-то новым – а сейчас получил всего сполна. И мог бы сдаться, если бы не бьющееся в голове желание найти ответы на все свои вопросы одним махом.
И когда он, выйдя из угасающего магического потока, остановился напротив Смитсоновского института, сердце забилось быстрей. Ему было несложно пробраться мимо сопящих охранников, потерявших всякую бдительность, и остаться незаметным для камер, – Локи помнил, что светиться ему не следовало после всего того кошмара, что он учудил в Нью-Йорке, а также прекрасно знал, что камеры в этом ему вряд ли помогут. Он немного побродил по другим выставкам, даже остановился напротив витрины со смутно знакомым ему оружием – но ноги сами несли вглубь здания, где он мог узнать нечто большее…
Свернув за очередной угол, Локи остановился, как вкопанный. На него смотрели поразительно чистые глаза, которые, вроде бы, никогда не знали лжи и предательства. Это было так странно и необычно, что Локи не сразу сообразил, что его собственный взгляд наткнулся на всего лишь зависшую картинку. Но ошибиться, будучи даже в таком шоке, Локи не мог – это был он. Зимний Солдат, тот, что сейчас выглядел таким хмурым и потрепанным жизнью, на картинке казался весёлым шумным мальчишкой – тем самым Баки, таким далёким и чужим. Локи открыл рот в изумлении – то, что он видел дома, никак не хотело вставать на одну ступень с тем, что он лицезрел сейчас. Но он не мог отрицать, что таким Солдат ему нравился очень сильно – улыбающимся, радостным и невероятно живым. Внутри медленно разлилось что-то тёплое и вязкое, Локи, неожиданно для себя, улыбнулся этому человеку и сделал шаг вперёд, порываясь прикоснуться к визуализации пальцами.
И снова замер, когда внимание привлекло движение. Если бы это был человек, то Локи бы незамедлительно исчез, – однако увиденное повергло его в настоящее отчаяние. Он, всё ещё держа руку перед собой, как во сне подошёл к горящему экрану, где на повторе крутилась старая плёнка, видимо, ещё военных лет. На ней тоже был счастливый Солдат – и Локи слишком резко понял причину его счастья. Не узнать это лицо было невозможно – на лопатки дунуло холодом, плечи занемели, а сердце ухнуло куда-то в пятки.
- Роджерс, - потрясённо выдохнул Локи, распахивая глаза.
В Мидгарде можно было найти миллион Стивов, но Стив Солдата был именно тем, с кем Локи когда-то сражался. Он не мог поверить, что Зимний как-то связан с Капитаном Америка – и с Мстителями тоже? – и это осознание тяжело бухнулось ему на голову. Вцепившись в перила, ограждающие выставочные экспонаты от посетителей, Локи с силой выталкивал воздух из своих лёгких, чтобы потом через раз втягивать кислород. Пол под ногами так и норовил куда-то уползти, словно зыбкий песок, перед глазами всё ещё плясала это ужасающая в своей идеальности картинка, а мозг лихорадочно высчитывал процентовку того, что Локи сможет себя сдержать. Истерика уже дрожала где-то в горле, готовая вырваться наружу вместе с криками и рычанием, Локи чувствовал, как невыносимо его знобило от понимания… На секунду мир вокруг превратился в статичный кадр, а он сам поднял ясный взгляд на видео. Теперь всё вставало на свои места.
Стив был не просто воспоминанием – он был всем для Солдата. А что касается Локи – так тот выступал в роли жилетки, в которую не то, что поплакаться можно – делать что угодно, хоть верёвки вить. И при всём этом Локи ещё надеялся на что-то хорошее с Зимним: мечтал о тихой жизни, о ласке и приятном обществе. Он с радостью отдал бы это всё Солдату, получая взамен капли внимания, но в данный момент уяснил, что ничего такого Зимнему не нужно. По крайней мере от него. Единственное, в чём нуждался Солдат – старый враг Локи. И это было слишком правильным, как если бы Локи заранее знал об их близости. Стало тошно от собственной глупости. Он склонил голову, будто мысленно опускаясь перед этими двумя в поражении, и прикрыл глаза. В самом деле, он столько прожил, столько повидал, а всё ещё лелеет какие-то надежды. Недостойный, жалкий, сверженный – предоставить что-то лучшее по сравнению с качествами Стива у Локи не получалось.
Но кое-кто поплатится за свою ложь. За то, что не сказал самого главного. За то, что заставил Локи самостоятельно причинить себе боль. Воздух вокруг завибрировал, стал густым и полным магии, пока Локи медленно выпрямлялся. Теперь сердце стучало, словно заведённый мотор, и разгоняло по венам не кровь – жуткую злобу и внезапно появившуюся ненависть. И ей нужно было найти выход. Локи качнулся взад-вперёд, скалясь картинкам, и метнулся к выходу, сшибая своей аурой всё вокруг. Он лично выскажет Солдату всё, что он думает по этому поводу – о, и не только выскажет. Скользнув в межпространство, Локи в последний раз глянул на Солдата и Капитана Америка с видео, беззвучно зло выдохнул и исчез, чтобы появится в своём – именно своём, потому что двоих предателей и лжецов маленькие комнатки не выдержат, – доме.
***
Солдат быстрым шагом возвращался домой. Сегодня он был на редкость доволен собой - ещё бы, ведь трехдневный процесс рекогносцировки, анализа и адаптации к условиям окружающей среды завершился, наконец, успешно проведенной операцией. Странное чувство - Зимний почти забыл уже ощущение от выполненного задания. Хоть ему и было неприятно вспоминать о том, чем он занимался раньше, всё ж сейчас он мог позволить себе каплю гордости, причина которой покоилась в небольшом мешке, который он нес - свежепойманная рыба, которую так хотел Локи. В не очень презентабельном виде правда, – палка, нож и высокотехнологичный бионический протез только с натяжкой, очень большой натяжкой, можно было посчитать рыболовными снастями, – но это издержки. Вообще найти зимой подходящий водоём и умудриться там что-то поймать само по себе было далеко не простым делом. Особенно, если бы Локи что-то заподозрил. Хотя любитель рыбы последние дни был всё время каким-то задумчивым и рассеянным, что слегка беспокоило Солдата, но он решил, что Локи сам расскажет, если захочет. К тому же это давало дополнительный стимул порадовать его. Довольный жизнью Локи становился податливым и мягким, благосклонно относился ко всему, что делает Солдат, а главное, позволял просто быть рядом с собой, обнимать, дышать тонким, очень личным, запахом, касаться мягких волос… Солдат ценил эти моменты, хоть так ни разу и не сказал этого вслух, но именно эта грань их отношений была для него важнее всего. Даже важнее физической близости. Когда Локи просто был рядом, Солдату казалось, что происходит что-то невероятно важное.
То, что сегодня он проснулся один, не было поводом для тревоги. Если Локи решил куда-то неожиданно пропасть, значит так было нужно. Зато это дало возможность, наконец, привести свой план в исполнение.
Зимний вышел на опушку и приостановился. До избушки оставалось метров сто - отсюда их жилище выглядело тихо и умиротворяюще. Солдат невольно предвкушал реакцию на свой сюрприз. Локи всегда был эмоционально несдержан - его злости или радости, раздражения или удовольствия вполне хватало на них двоих. Иногда Зимнему даже становилось жаль, что он не может заставить себя реагировать также - прежние хозяева категорично пресекали все проявления эмоций на корню. Оставалось только надеяться, что Локи всё поймет сам. Обычно это срабатывало.