Потом, когда принимали картину, С.Клебанов, тогда единственный мужчина среди редакторов студии Горького, очень своеобразно поздравил нас:
- Молодцы, ребята, выскочили!
Я обозлился и опять нагрубил, подкрепив тем свою прежнюю репутацию:
- Что значит выскочили? Из чего это мы выскочили? Хотите сказать -- из дерьма? Сами вы там сидели с вашими испугами!..
"Отчий дом" был встречен и публикой, и прессой очень хорошо, а потом лет пятнадцать входил в постоянный репертуар на телевидении. (Время от времени показывают его и сейчас.) Конечно, я был рад успеху, а еще более тому, что чувствовал, как окреп профессионально. Лева тоже признался как-то, что именно после "Отчего дома" (кстати, это была его первая картина, которую он снимал один, две предыдущие -- с Я.Сегелем) он почувствовал, что может как режиссер решать самые разнообразные задачи.
Очень тронул меня Алексей Яковлевич Каплер, приславший восторженную телеграмму из Ялты, где он смотрел картину. А ведь мы с ним тогда были едва знакомы.
А вскоре Григорий Иванович Бритиков пригласил меня к себе и... положил передо мной чистый бланк договора на сценарий.
- Вот подпиши и завтра получишь аванс. Место в плане тебе обеспечено. Режиссер...
И он назвал фамилию режиссера, только что закончившего свою вторую и очень неплохую картину. (Я не хочу называть фамилию, потому что дело кончилось конфликтом.) Что и говорить, я был польщен -- такое доверие, такое широкое предложение. Пиши что и как хочешь, сказал Бритиков, но пусть главным героем будет женщина -- председатель колхоза. Сначала, правда, он предложил положить в основу сюжета судьбу П.Малининой, которую очень поддерживал тогда Н.С.Хрущев и о которой много писала пресса. Но я категорически отказался от какой-то конкретной фигуры, чтобы не быть чем-то связанным. Григорий Иванович легко согласился и предоставил мне карт-бланш. Молодого кинодраматурга такое предложение, конечно, очень стимулирует.
Сроки были жесткие -- сценарий должен запуститься в производство через два-три месяца. Я взял путевку в "Болшево" и засел за работу. Замысел как бы отпочковался от "Отчего дома". Там у меня была выведена очень бойкая и дерзкая на язык вдова с трудной послевоенной судьбой и обидой на жизнь. Мордюкова так замечательно сыграла Стешку, что я решил поставить эксперимент -- а что, если вот такую на первый взгляд совсем уж неподходящую фигуру мужики, больше из озорства, выберут председателем колхоза? Как раскроется человек?
Должен сознаться, что я, как и многие, долгое время заблуждался, считая, что проблема нашего сельского хозяйства главным образом заключается в том, чтобы найти в каждый колхоз честного и умного председателя и не мешать ему работать. Высшим проявлением такого заблуждения стал фильм "Председатель". Сам по себе прекрасный и, можно сказать, этапный фильм, с замечательным образом, созданным М.Ульяновым, он эту мысль выражал очень наглядно. Другое дело, что уже к этому времени вызрело иное, более глубокое понимание, что проблема не в председателе, а в экономических законах, по которым развивается (или разваливается) сельское хозяйство. Но уже работая над сценарием "Простой истории", я начинал отходить от своего раннего понимания этой проблематики и поставил себе задачу -- рассказывать не столько о председателе колхоза, сколько о простом человеке, его духовном росте.
Написав начальную озорную сцену, как Сашу Потапову выбрали в председатели колхоза, я прочитал ее жене, а она вдруг сказала:
- Да это же Мордюкова!
Тут я и понял, что почти подсознательно, начав задавать характер героини и опираясь на знакомые черточки, прибавил к ним и возможности актрисы Нонны Мордюковой. С этого момента я стал широко пользоваться моим представлением об актрисе. Это очень интересно -- писать для определенного актера, палитра красок сразу же обогащается, вы слышите не только слово, но и интонацию актера, видите его мимику. И возникает желание обходиться минимумом слов, доверяясь актерской игре. И тогда вы пишете уже не только литературный кинематографический образ, но роль для актера. А это очень важно. А совсем недавно в телевизионном интервью Нонна сказала, что это ее самая любимая роль. Приятно было услышать, черт возьми!
В "Болшево" приехал режиссер поинтересоваться, как идут дела. Я прочел ему первые сцены.
- Хорошо, -- вздохнул режиссер. -- Но... немного жаль, я придумал замечательное начало.
Вот что он рассказал. Вокзал, предотъездная суета. В купе заходят трое веселых военных. Когда поезд тронулся, в купе появляется молодая красивая женщина. Военные оживились -- красивая попутчица очень их устраивает. За ней начали ухаживать, пошучивать. Но вот женщина сняла пальто, и военные, переглянувшись, скисли -- грудь женщины была украшена многочисленными орденами, включая и Золотую Звезду.