– Тебе нужно решить, для кого ты пишешь, – сказала Энди. – Невозможно писать для всех. Ты никогда не сможешь сосредоточиться на себе, если будешь попытаться всем угодить. Тебе нужно сфокусироваться на своей аудитории.
– И кто же это? Геи, которые поклоняются «Подиуму»? Белые консервативные женщины высшего общества, у которых есть деньги, на покупку кутюр, который мы продаем? Правление, которое принимает решения о нашем бюджете? Кто, Андреа? Для кого я должна писать?
Энди протянула руку и взяла вырванные из рукописи страницы.
– Для кого ты это написала? – спросила она.
Миранда замолчала. Она долго смотрела на страницы, прежде чем ответить:
– Я написала это для себя.
– И мы выяснили, что ты не хочешь делиться этим, так для кого ты хочешь написать эту книгу? Почему ты решила написать ее сейчас?
Рука Миранды инстинктивно потянулась к ее груди, и Энди почувствовала, как ее сердце немного сжалось, когда она поняла, что слухи, возможно, были не слухами в конце концов.
Миранда, должно быть, что-то заметила на ее лице, потому что ее рука напряглась, прежде чем вернулась на колени.
– Эта информация конфиденциальна и не должна покинуть эту комнату, – сказала Миранда.
– Миранда, все, что ты говоришь в этой комнате, конфиденциально. Чем скорее ты это поймешь, тем легче нам будет.
Миранда пристально посмотрела на нее.
– Почему ты здесь? – внезапно потребовала она.
– Потому что ты меня наняла, – растерянно ответила Энди.
– Это не ответ на мой вопрос, Андреа. Ты не обязана была соглашаться на эту работу. Ты ясно выразила свои чувства ко мне, и к тому, как я веду дела, когда умчалась из Парижа. Зачем возвращаться?
– Я задаю себе этот вопрос с того самого момента как мы начали, – сказала Энди. – Честно говоря, я не знаю.
– Ты говоришь, что ничего не знаешь обо мне, а я ничего не знаю о тебе. Начинающая журналистка, которая сидела у моего офиса, исчезла, и на ее месте кто-то, кого я не знаю. Все еще умная, все еще безрассудная, все еще амбициозная, но, конечно, гораздо более циничная, чем я помню.
– На днях ты, кажется, очень многое знала о моей жизни, – сказала Энди, защищаясь.
– Мимолетное замечание Эмили после твоего отъезда много лет назад и взвешенное предположение и ничего более, – ответила Миранда.
– Прекрасно, тогда что ты хочешь узнать?
– Почему ты уехала из Нью-Йорка? – спросила она, не теряя ни секунды.
Энди провела рукой по своим коротким волосам.
– Это очень длинная история.
– Похоже, что я должна быть где-то в другом месте сегодня вечером? – Спросила Миранда, указывая на пустой кабинет и на то, что они сидели здесь вдвоем.
– Ты хочешь послушать о моей жизни? – спросила Энди с недоверием.
– Ну, ты уже посвящена в детали моей намного больше чем мне хотелось бы.
Энди глубоко вдохнула и выдохнула. Она ни с кем не говорила о том, что произошло. Глядя на Миранду, она поняла, что ее нежелание делиться было вызвано чувством стыда. Ее волновало, что подумает Миранда. Возможно, она больше и не была Энди-ассистенткой, но она знала Миранду такой, какой та была: успешной деловой женщиной, которая никогда не позволяла чему-либо стоять у нее на пути.
Она уехала из Парижа, потому что считала неправильным подход Миранды к жизни и карьере. Она думала, что у нее есть все ответы, она может иметь все и сохранить при этом баланс, не жертвуя людьми вокруг нее, как делала Миранда. Позже она поняла, как ошибалась, что сначала необходимо бороться за себя. Нейт сделал это, и она позволила ему, за свой счет.
Миранда не шелохнулась. Она внимательно смотрела на Энди своими кристально чистыми голубыми глазами.
– Не так-то просто, правда? – со знанием сказала она и удовлетворенная ухмылка была ее лице.
Энди слишком поздно поняла, что произошло. Миранда соткала идеальную ловушку. То, что она требовала от Миранды неделями, а сама была на это неспособна. Миранда была права прошлой ночью, они не были друзьями. Но, возможно, они были немного больше похожи, чем Энди предполагала, и от одной этой мысли ей стало не по себе.
– Ты доказала свою точку зрения, – сдалась Энди.
– Возможно. Но ты все еще не ответила на мой вопрос. Почему ты уехала?
– Журналистика была не такой, как я ожидала, – призналась Энди. – Я…потерялась где-то по пути. Я потеряла свой драйв. Отношения с моими друзьями и семьей все еще были напряженными после работы на тебя, и все вышло из-под контроля. Когда Грега, моего редактора, уволили, я тоже ушла. Я не смогла найти в себе силы продолжать делать то, во что не верила, с кем-то, у кого был совсем другой взгляд на журналистскую честность, чем у меня.
– Я вижу закономерность, – лениво сказала Миранда.
Энди покачала головой в ответ.
– Все было не так, как тогда, когда я ушла с «Подиума». Когда я уходила отсюда, у меня была цель. После «Зеркала» у меня ее не было. То, о чем я думала, что хочу делать в своей жизни, внезапно исчезло.
– И появился кто-то кто повел тебя за собой?
Энди откинулась на спинку кремового дивана, позволяя одной ноге соскользнуть, а другую поджав под себя.
Миранда приподняла брови, когда увидела эту позу.
– Извини, – быстро сказала Энди, садясь обратно.
Миранда подняла руку, останавливая ее:
– Продолжай.
– На чем я остановилась?
– Рыцарь в сияющих доспехах, – сказала Миранда без всякого веселья в голосе.
– Точно. Ну, «рыцарь» - это неподходящее слово. Восемь месяцев работы на тебя и два года отношений на расстоянии, которые последовали, пока я была здесь, а он в Бостоне, нанесли значительный урон нашим отношениям. Когда я уволилась, он сказал мне переехать, ради нас. Это был ультиматум, так или иначе. Я знала, что если не поеду, то нам придет конец. Я думаю, мы оба пытались вернуть то, что уже было потеряно, но у меня не было ничего, что удерживало бы меня от попытки.
– Кто-то должен был сказать тебе иное. Если ты не переехала туда за два года, ты никогда не сделала бы это по правильным причинам.
– Оглядываться назад - прекрасная вещь.
– Это так, – согласилась Миранда. – Удовлетвори мое любопытство, если хочешь. Как тебе удалось попасть в «Рандом Хаус»? Я никогда не получала запроса на рекомендацию.
– Я не хотела испытывать судьбу во второй раз, – усмехнулась Энди. – И это не было чистой случайностью, что я пришла на собеседование. У Нейта был клиент с деньгами и множеством связей.
– Я вижу, твоя идеалистическая мораль продержалась не так долго, как ты ожидала.
– Ты научила меня важности связей. Я думаю, что начала возвращаться к тому, что я узнала здесь в то время, что довольно странно.
– Хорошо. Я рада, что кое-что из того, чему я тебя учила, пригодилось. Издательство, похоже подходит тебе.
Энди пожала плечами.
– Оно оказалось очень кстати. Но, я думаю, что я была так сосредоточена на идее быть журналистом, что я никогда не занималась этим так, как должна была, только намного позже или возможно только сейчас. Когда Нейту предложили работу в Вашингтоне, я отказалась от должности в «Рандом Хаусе», чтобы работать на менее известный издательский дом.
Миранда покачала головой.
– Глупая девчонка, – убежденно сказала она. – Я так понимаю, подобные обстоятельства привели тебя в Чикаго?
Энди кивнула.
– Я чувствовала, что должна ему что-то. Не знаю почему, но как только я создала прецедент в наших отношениях, что его карьера важнее моей, казалось невозможным переломить это. Он пришел к выводу, что я мало ценю свою работу. Это не было карьерой моей мечты, так какое право я имела ставить это выше его собственной?
– Ты имела право ожидать, что он поддержит тебя, – сказала Миранда, – однако прежде всего тебе было необходимо ценить себя, чего ты явно не делала.
– Я знаю, – тихо сказала Энди.
– Что сделано, то сделано, Андреа. Нет смысла зацикливаться на этом.
– Однако это не так легко сделать.
– Не могу не согласиться, – сказала Миранда.