========== Глава 1. ==========
Тор долго переминался с ноги на ногу, оставаясь на достаточном расстоянии от небольшого одноэтажного домика на самом краю Йотунхейма, занесённого снегом. Чуть правее начинался хвойный лес. Пожалуй, это место было единственным, где царствовал зелёный цвет. Йотунхейм — мир вечного снега, льда и холода. Непривычный к такой погоде Тор уже прозяб насквозь, хотя всего несколько минут назад он нёсся сквозь миры, окружённый радужным сиянием Биврёста. Ветер завывал, кружа хороводы снежинок. И вот теперь от храбрости не осталось и следа.
В окнах горел свет — значит, хозяин находился внутри. Волнение поднялось внутри, и Тор передёрнул плечами, плотнее кутаясь в тонкую накидку. Последний раз он был в Йотунхейме два с лишним столетия назад, перед коронацией, когда самолюбие и горячий нрав толкнули на сражение с ледяными великанами. Тогда он подставил под удар не только себя и своё право находиться на троне Асгарда, но друзей и младшего брата Бальдра. И Локи.
Особенно Локи.
Закрыв глаза, Тор вдохнул морозный воздух, окунаясь в воспоминания. Сложно было осознать, что прошёл уже не год и не два. Те события прочно засели в памяти, не отпуская и не позволяя двигаться дальше, особенно когда приходили бессонные ночи. Наяву Тора долго одолевали воспоминания, во снах — мрачные картинки не существующего, но такого реального прошлого. И каждый раз Тор просыпался в холодном поту, когда Локи падал в бездну с радужного моста. Он всего лишь хотел выглядеть перед Одином достойно. Всего лишь пытался отвоевать право на уважительное отношение, хотя и без того жил рядом с царём и его сыновьями, не являясь членом царской семьи.
В окне промелькнула тень. Тор отмер, встрепенулся и быстро зашагал по занесённой снегом тропинке к дому. Никто не знал, что он решил сюда отправиться. Кроме Хеймдалля. Страж не стал учить уму-разуму и даже не бросил ни одного косого взгляда, хотя интерес всё же промелькнул, стоило только Тору назвать пунктом назначения Йотунхейм. «Куда именно?» — уточнил Хеймдалль. Тор ответил не сразу. Помялся, поджимая губы, но сказал, глядя прямо в золотистые глаза: «Как можно ближе к Локи».
Если не было никаких препятствий, значит, Локи жил относительно мирно, и их встреча ничему не повредит. Вопреки воле Тора сердце учащённо забилось, стоило только сделать последние шаги к крыльцу и подняться на три ступеньки. Хорошенько топнув ногами, чтобы сбросить с сапог налипший снег, Тор поморщился — деревянные доски отозвались жалостным скрипом. Стоило ли стучать в дверь? Локи наверняка уже знает о прибытии гостя. Но Тор постучал, предварительно кашлянув и прочистив горло.
Послышались шаги. Значит, Локи и впрямь ждал стука, чтобы отворить. Ореол из тёмных локонов заставил Тора затаить дыхание — уж слишком давно он не видел его лица. Настороженное, но не враждебное выражение — лучше, чем явственная неприязнь. Не выдержав, Тор усмехнулся, глядя, как Локи прижимается виском к двери и не желает открыть её шире. Камзол простого покроя из недорогой ткани был превосходно вычищен и отглажен.
Пусть и прошло всего два века с их последней встречи, Локи стал выглядеть старше. Стоило ему нахмуриться, как на лбу пролегли заметные морщинки. Чётко очерченные скулы, острый подбородок и колкий взгляд напоминали о том, что за две сотни лет можно сильно измениться. В остальном это был всё тот же Локи, которого помнил Тор и… вдруг нестерпимо потянуло вперёд, чтобы обнять, сказать, как он скучал и как не хватало их совместных сражений, прогулок по Асгарду, бесконечных бесед и той дружбы, что так медленно зарождалась и слишком быстро потухла.
— Соскучился? — первым нарушил молчание Локи, и настороженность сменилась бывалой язвительностью.
— Ещё чего, — фыркнул Тор, хотя именно так и было, пусть пришёл он по иной причине. — А ты, похоже, устроился в тепле да уюте, и не скажешь, что живёшь среди снегов и холода.
Локи гневно сверкнул глазами.
— Что есть, то есть, — отрезал он, вздёрнув подбородок. — Тебя впустить или так поговорим?
— Впустить, — для пущей убедительности Тор зябко скрестил руки на груди и шмыгнул носом, чем изрядно позабавил Локи. Тот, уступив замёрзшему виду гостя, посторонился, но дверь шире не открыл — видимо, чтобы не замело снега за порог.
Локи жил отшельником с тех самых пор, как Один изгнал его из Асгарда, запретив Хеймдаллю открывать ему Биврёст. Также под запрет попали и тайные тропы в Асгард, которыми любил пользоваться Локи. В итоге он, оказавшись в немилости как у Асгарда, так и у родного Йотунхейма, был вынужден поселиться на окраине мира и как-то продолжать жить. Тор не задумывался о том, как жил после этого Локи, пока не оказался здесь и не испытал ужас, перемешанный с восхищением.
— Проходи, садись, — Локи указал рукой на скамью, на которой были мягкие подушки. Он уселся с противоположной стороны рядом стоящего стола, подтащив стул.
— Не думал, что увижу тебя в ближайшую тысячу лет. Как минимум, — признался Локи, подперев голову и ожидая, когда Тор закончит озираться и исполнит просьбу сесть. Тор не отрывал от него пристального взгляда, внимательно рассматривая одновременно изменившееся и оставшееся прежним лицо старого друга. И врага.
— Я умею удивлять, — продолжал изображать напускное веселье Тор. Однако теперь, оказавшись чуть ли не нос к носу с Локи, держать улыбку стало слишком тяжело.
Локи вздохнул.
— Хорошо хоть перестал притворяться. Ложь тебе не идёт.
— Конечно, это твой дар, — согласился Тор и содрогнулся от нахлынувшей ностальгии. Как же давно они не говорили вот так, без всякой злости и криков. Поддавшись тяге, Тор потянулся через стол и сжал в своей ладони свободную руку Локи, оказавшуюся прохладной несмотря на то, что в доме было достаточно тепло. — Локи, Локи… — он испустил тяжкий вздох.
— Что? — тот тоже слегка сжал его пальцы, но скорее из вежливости.
— Локи, — вновь бездумно повторил Тор, и на сердце распалился огонь. Он был готов ещё долго повторять его имя, но Локи неожиданно резко переменил тему.
— Как поживает Бальдр? Надеюсь, в здравии и веселье? — голос окрасился желчью. Локи не любил Бальдра, и это всегда было взаимно. У них часто случались стычки и ссоры, которые в юном возрасте доходили до драк.
Младший брат Тора Бальдр с самого детства был любимчиком среди придворных, а по мере взросления его полюбили и другие жители Асгарда. Это неудивительно: Бальдр был вежлив и улыбчив, всегда помогал нуждающимся, не вёл себя задиристо по отношению к детям из менее знатных и влиятельных семей. Они с Локи оказались слишком разными, чтобы к ним относились одинаково.
Вечные препирания с Бальдром сказались на мнении окружающих о Локи. Постепенно, очень постепенно, Локи из диковинной зверушки, привезённой Одином в Асгард, превратился в опасную ядовитую змею, которую нужно было избегать. Замечая это, он становился всё агрессивнее, отвечал на неприязнь издёвками и сарказмом. Однако Фригга — жена Одина — прониклась к Локи особой тёплой любовью, почти признав в нём третьего сына. Их общение принесло плоды — Локи оказался способным учеником в магическом искусстве. Но и эта особенность сказалась против него, когда о ней стало известно. К неприязни из-за ссор с Бальдром прибавилось ещё и оскорбительное прозвище — женовидный. В Асгарде не жаловали мужчин, имевших таланты к магии, считая, что это прерогатива женщин, в то время как мужчины должны заниматься тяжёлым трудом и уметь постоять за родной мир в битвах. А маг — что он может? Дать предсказание, разбросив колоду карт, сделать приворотное зелье, развлечь зрителей иллюзорными фокусами? С этим справится и женщина.
Локи был красив. Его красота оставалась холодной под стать острому языку, однако и слабаком он не был. Тор не знал, проявлял ли кто-то из мужей симпатию к Локи в любовном плане, и не знал, как тот к этому относился, однако сравнение с женщиной не только из-за магического дара Локи всегда злило.
— Ответишь или так и будешь молчать? — Локи вырвал Тора из размышлений.