— Тебе правда так интересна судьба Бальдра? — уныло спросил он.
— Конечно. Я ведь желал ему смерти. Вот и интересуюсь, не опередил ли кто-то меня.
Тор только покачал головой. Глупо было ожидать, что после стольких лет ненависть Локи хоть немного уменьшилась. Оно и не удивительно — став старше, Бальдр перестал отвечать на подколки Локи снисходительной улыбкой и вежливыми словами. Преуспев в военном искусстве, он вызвал Локи на поединок, чтобы показать, насколько бессмысленно его обучение магии. Локи не мог проявить слабость и отказаться, хотя на тот момент сильным магом его назвать было нельзя. Бесплотные иллюзии Локи оказались бессильны против зоркого взгляда Бальдра и его отточенных движений. Локи потерпел публичное поражение, а после был обсмеян не только придворными слугами, но и городскими жителями — так быстро распространился слух.
А потом, когда Локи стал терпеть неудачу за неудачей в ранее безупречных планах и идеях, Один признал его бесполезным и недостойным оставаться рядом. «Я желал видеть в тебе советника, Локи. Считал, что ты приведёшь Асгард к процветанию и станешь надёжной правой рукой будущему царю в лице одного из моих сыновей. Но ты не можешь даже справиться со злыми языками — как я могу доверить тебе судьбу Асгарда и всех девяти миров?» — с напускным сожалением и разочарованием высказался как-то Один.
С тех пор Локи изменился. Недалёк был день срыва коронации Тора, сражение с йотунами, изгнание Тора в Мидгард, чтобы научить уму-разуму, сон Всеотца и захват престола Локи, который обманным путём пришёл к этому. Тогда Локи сослал Бальдра в Йотунхейм, в тот самый дом, где теперь жил сам, и превратил его в клетку. А сам принял обличье Бальдра, тем самым доказав, что магия — это не только бесполезные фокусы. Всё закончилось, когда Один пришёл в себя и распознал ложь Локи, отказавшись слушать какие-либо доводы.
И вот теперь Тор впервые после своего возвращения в Асгард увиделся с Локи, но не испытывал никакой злости. Было странно, непривычно. Но то, что Локи не проявлял агрессию, успокаивало.
— Почему ты не ненавидишь меня? Я мог убить твоего брата, — напомнил Локи, высвободив руку.
— Не знаю, — честно признался Тор. — Ты мог многое натворить, пока все считали тебя настоящим царём, а я оставался в Мидгарде. Но ты ничего не сделал, не убил Бальдра, не причинил вреда моему отцу.
— Всего лишь разумное решение. Я ведь знал, что Один рано или поздно очнётся и не погладит меня по голове за убийство сына.
— Ты легко отделался, — усмехнулся Тор.
— Да уж, — согласился Локи.
Тор не сдержал тёплой улыбки. В отличие от Бальдра у них с Локи отношения складывались куда лучше. Их общие с братом друзья порой недоумевали, почему Тор порой предпочитает их компании компанию хитреца Локи, но он лишь отмахивался, говоря, что Локи интересный собеседник.
Ему и правда нравился Локи. Он отличался от других асов, оставаясь асом лишь наполовину. Он казался умнее остальных, в общих разговорах не вступал в публичные ссоры, и Тору было очень любопытно залезть в черноволосую голову, чтобы чуточку лучше понять Локи. Сблизившись с ним из-за любопытства, Тор сам не заметил, как признал Локи другом.
— Насколько знаю, Один всё ещё царствует? — лениво продолжал спрашивать Локи.
Тор кивнул.
— Ты перестал его нервировать, вот он и воспрял духом.
— Какая досада, — нарочито сокрушился Локи, но Тор заметил его восхищение Одином. Когда-то целители пророчили ему скорую кончину — время асов не вечно, всему приходит конец. Но, видимо, без лишних нервотрёпок Один и впрямь мог прожить куда дольше. — И он отпустил тебя ко мне?
— Отец не знает, — помолчав, ответил Тор.
— Но Хеймдалль скрывать не будет.
— Он не остановил меня, значит, всё в порядке, — Тор пожал плечами.
Локи загадочно улыбнулся, проведя указательным пальцем по столу.
— А зря. Мало ли что мне захочется сделать… — он бросил на Тора дерзкий взгляд.
— Я единственный, кому ты не пытался причинить вред, так что…
— Я сорвал твою церемонию, — перебил Локи.
Тор предпочёл сделать вид, что не расслышал, и Локи продолжил:
— Зачем ты пришёл?
Просить помощи у Локи, как в старые времена, было боязно и одновременно желанно. В глубине души Тор надеялся, жаждал услышать согласие, представлял, как они вместе отправятся в дальние миры, будут стоять спина к спине, прикрывая друг друга. Однако теперь Локи вполне мог выставить Тора за дверь и попросить никогда больше не возвращаться. Но… запрет Одина появляться в Асгарде распространялся лишь на Локи. Отправляться Тору в Йотунхейм он не запрещал, ведь так?
— Мой молот украли и… теперь его нет. Йотун Трюм его разрушил.
— Мьёльнир? — Локи удивлённо поднял брови, а после расплылся в елейной ухмылке. — А я-то думал, что ты спишь со своим молотом, из рук не выпускаешь, а тут позволил кому-то сломать любимую игрушку.
— Локи, — осадил его Тор, нахмурившись. — Не смешно.
— Смешно, — махнув рукой, возразил Локи. — Извини, настроение ни к чёрту, а так бы рассмеялся в голос. Так что ты хочешь от меня? Я молоты ковать не умею.
Сердце Тора замерло от волнения.
— Помоги мне. Я слышал, что ты знаком с братьями-цвергами, которые славятся своим мастерством, но дел с незнакомцами не имеют.
На лице Локи появилось самодовольное выражение, которое он тщетно попытался скрыть.
— Предположим, — согласился он.
— И ещё кое-что, — резко заговорил Тор, подаваясь вперёд, чувствуя, что Локи поддаётся. — Твоя магия. Заколдуешь мой новый молот? Так, чтобы никто, кроме меня, не мог его поднять. Это его обезопасит.
Локи откровенно начал веселиться.
— Почему ты просишь меня? Мог бы попросить Фриггу — она хорошая колдунья. Или Одина, на худой конец.
— Отец не знает, — мрачно оповестил Тор и стыдливо прикрыл глаза.
Он почувствовал его удивление. Локи тоже наклонился вперёд, а в следующее мгновение горячо зашептал:
— Так значит, тебе стыдно перед Всеотцом, что не смог уберечь собственное оружие? Боишься, что в итоге он не доверит правление тому, кто так небрежно разбрасывается вещами?
— Я не разбрасываюсь! — вскипел Тор и вскинулся так резко, что едва не задел нос Локи своим. Тот вздрогнул, выпрямился и легонько тряхнул головой. — Просто хочу самостоятельно решить свою проблему, без помощи отца, брата…
— Хочешь доказать, что можешь это сделать. Доказать, что всё ещё достойный преемник Одина, — продолжал шептать Локи, но уже с грустью. — И я когда-то хотел доказать, что всё равно остаюсь мужем несмотря на то, как меня окрестили из-за обучения магическому искусству.
Замолчали надолго. Тор закусил губу, чувствуя вину за то, что позволял издеваться над Локи не только незнакомцам, но и своим друзьям. Тор делал вид, что не замечал, а Локи при нём никак не показывал, что его это беспокоило слишком сильно.
Не став дожидаться реакции Тора, Локи быстро поднялся, подошёл к большой печи и, рукой начертив в воздухе руну огня, заставил пламя гореть сильнее. Забавно получалось: йотунская половина одарила Локи лучшей смекалкой, которую Тору только приходилось встречать, а асгардская половина отдала ему самый яркий талант к магии во всех девяти мирах. Вот она, сила полукровки.
Тор вновь залюбовался Локи, который замер около печи, а в зелёных глазах заплясало отражение пламени. Белокожий, в отличие от йотунов, черноволосый, не как большинство асов, высокий, почти как Тор, но слишком жилистый. Локи, дорогой Локи, обманщик и плут.
— Может быть, если бы я не находился в Мидгарде, а видел, что ты здесь творил, то действительно стал бы ненавидеть тебя, — озвучил мысли Тор.
Локи едва заметно повернулся к нему.
— Даже не знаю, чего бы мне хотелось больше. По крайней мере, твоя ненависть уж точно избавила бы меня от необходимости помогать тебе сейчас.
— Это не необходимость, Локи, а просьба. Ты вправе отказаться.