Достойным Тор себя не ощущал, но и сбросить бремя царствования больше было не на кого. Первые недели после траура казались хуже ледяного дыхания Хель: череда государственных дел сменялась вынужденными встречами с представителями иных миров, пиры сливались в одно длинное застолье, а забыться во сне никак не получалось. Лишь спустя месяцы царствования Тор поутру вспомнил о Йотунхейме. Запрет, наложенный отцом, теперь не действовал, и он мог свободно выполнить клятву, данную Локи.
В животе крутило сомнение: пусть десять лет — это не два столетия, но тоже долгий срок. Он настолько погряз в ожидании встречи, что так и не обдумал, как вести себя теперь. Локи не нуждался в Асгарде, он прекрасно научился выживать в Йотунхейме. Локи не был женщиной — Тор не мог встать на одно колено и предложить связать их отношения узами брака. В конце концов, Локи не обещал, что их новая встреча повлечёт за собой продолжение.
Былая пылкость сменилась томительным ожиданием и настороженностью. Когда Тор шагал по глубокому снегу к не изменившемуся домику на краю Йотунхейма, он до самого последнего момента не знал, что сделает и что скажет, когда увидит Локи.
Локи показался из-за угла до того, как Тор успел ступить на крыльцо. Он застыл с раскрытым ртом. Локи тоже резко затормозил, зябко ёжась от пробирающего до костей мороза — на нём не было тёплой шкуры, лишь тонкая туника, не предполагавшая долгую прогулку. Вдохнув и выдохнув, он метнулся к двери.
— Зайди, — было брошено через плечо, и Тор взобрался по ступенькам, быстро захлопнув дверь.
Разрумянившийся от холода Локи выглядел уязвлённым. Проведя рукой по плечу, он зачем-то пояснил:
— Окно совсем заледенело, пришлось выйти и сбить наледь.
— А магия?
— Руки мне не только для фокусов даны, — огрызнулся он, а Тор ухнул мыслями в совсем иную сторону, вспомнив, какими нежными могут быть эти руки. Видимо, заметив отстранённое выражение на лице Тора, Локи поспешил выяснить: — Снова что-то случилось?
Тор улыбнулся.
— Выполняю обещание, — и шагнул к нему, топя дальнейшие расспросы в поцелуях.
Уговаривать Локи не пришлось: тот быстро принялся отвечать, разгоняя по жилам кровь и действуя куда напористее Тора. В тот момент сомнения касательно того, что делать дальше, попросту испарились. Тор уже знал, что больше ни за что не отпустит Локи. Каким бы трудным ни был их совместный путь, они непременно найдут нужную тропинку. Эта мысль отчаянно билась в висках, пока Локи терзал его рот, попутно раздевая Тора и раздеваясь сам. Руки лихорадочно стаскивали одежду, контраст холодной кожи Локи прошивал до костей, подхлёстывая возбуждение к пиковой точке.
Секс был похож не на встречу давно разлучённых влюблённых, а на яростную борьбу, призванную утолить животный голод. Локи не стеснялся и не зажимался, когда Тор, дрожа от нетерпения, подготавливал его, охотно позволил брать себя лёжа на боку, позволив высоко поднять ногу и до неприличия раскрыть себя. Тор толкался глубоко в его тело, оглаживая ладонями внутреннюю сторону бедра, сжимал яички и член, пока Локи вздрагивал от каждого сильного движения.
Должного удовлетворения Тор не получил. Не хватало прикосновений, прелюдии и поцелуев, которые пришлось нагонять уже после, долго нежась в постели. Напряжение было снято, и Тор ласкал Локи без всякого желания возбудить снова. Он боялся, что за время разлуки Локи охладеет к нему и потеряет всякий интерес, но тот подставлялся под его руки, разрешал целовать где только заблагорассудится и послушно молчал, будто знал, что разговоры могут подождать.
Тор был благодарен за такую встречу, хоть и предпочёл бы, чтобы всё было куда плавнее.
— Как давно почил Всеотец? — задал первый вопрос Локи, когда они лежали уже без ласк и объятий.
— Вести до Йотунхейма доходят с таким опозданием?
— Я вообще ничего не знал, — признался Локи. — Здесь мало от кого можно узнать новости… просто ты бы иначе не пришёл. Запрет действовал до тех пор, пока Один оставался жив.
Тор решил, что Локи лукавил, когда заявлял о своей неосведомлённости. В конце концов, за помощью в колдовстве к нему обращались регулярно, а значит, наверняка что-то да рассказывали. Однако описать последние десять лет Тор не поленился, закончив своим восхождением на трон и жалобами на муторные государственные дела, чем изрядно повеселил Локи.
— Лучше бы колдовать тоже учился, — со вздохом закончил Тор, а Локи перевернулся на живот и посмотрел на него с самым серьёзным видом.
— В тебе нет магии — не получилось бы.
— Но ведь мама у меня колдунья, — задумался он. — Почему ты унаследовал эту силу, а я — нет?
— Во мне кровь йотунов. У асов мальчики вообще редко наследуют магический дар, да это и к лучшему. Представить не могу, что случилось бы с Одином, если бы ты начал создавать иллюзии, как я.
Тор рассмеялся, представив ошарашенного подобной новостью отца, и потрепал Локи по волосам.
— Его бы удар хватил, — он придвинулся ближе к Локи, оставаясь на объёмной подушке, урвал новый поцелуй и внезапно предложил: — Пойдём со мной.
Локи лишь склонил голову.
— Считаешь, я соскучился по Асгарду?
— Будешь моим советником, — продолжил мысль Тор. — Жениться я на тебе не могу, но каждый день бегать в Йотунхейм тоже утомительно. Да и ночевать я привык в своих покоях… это лучший вариант.
— То есть предлагаешь стать открытым твоим любовником при троне? Ты совсем с ума сошёл?
— Не любовником, а самым близким человеком. Законы писаны не мной, а даже если их переписать, асы…
— Не примут отношения царя с мужчиной, тем более с тем, которого Один самолично дважды изгонял из Асгарда, — перебил его Локи.
Тор нахмурился, прекрасно понимая, что упираться Локи будет долго.
— Я не намерен оставлять тебя в изгнании теперь, когда в моей власти это изменить. Мама тебя примет, ты ведь её самый лучший ученик. Колдовать тебе никто не запретит и смеяться не будет — мы уже не маленькие.
— А как же Бальдр? — после паузы севшим голосом спросил Локи.
Бальдр в Мидгарде, поведал Тор, и вряд ли когда-нибудь вернётся обратно. Десять лет в человеческом мире слишком долгий срок, но безумно короткий для аса, чтобы извлечь нужные уроки. Бальдр никогда не изменится, даже если проведёт в Мидгарде ещё двадцать лет. Его тело будет стареть согласно законам природы того мира, но разум останется прежним. Он превратится в ещё более озлобленную и жестокую версию себя. Тор слышал, что на Земле Бальдр не раз попадал в истории с преступлениями. Грабежи, угрозы жизням, хаос и беспредел…
Он не стал рассказывать Локи подробности, но заверил, что его брат уж точно не станет помехой. Когда-то Тор пообещал, что Бальдр получит по заслугам — так и получилось. Пусть это обещание выполнил отец, а не лично Тор, исход остался неизменным.
Нилль, наконец, зажила спокойно. Тот ас, с которым у неё были отношения до Бальдра, принял её обратно. Теперь у них всё хорошо.
Брата вернуть Тор уже не мог, потому что Бальдр сам бы не захотел возвращения и не влился бы в прежний семейный круг. А вот за Локи он ещё был способен побороться — тот шёл на контакт и рассматривал предлагаемые варианты.
— Асгард слишком шумный, — морщился Локи.
— Могу пообещать покои в самом дальнем коридоре, какой только смогу найти, — заверял Тор. — И отсутствие обидных прозвищ.
— Сам-то в это веришь?
— Нет, — прикинув, ответил Тор. — Но я ведь царь. Буду бороться.
— Ты слишком наивный царь.
— Потому что люблю тебя, — вывел он причинно-следственную связь.
Локи, хитро прищурившись, наконец кивнул, открыто соглашаясь:
— Взаимно.