За время изгнания интимная близость у Локи была всего несколько раз — жизнь затворника и одиночки не слишком располагала к постоянным отношениям. В основном это случалось спонтанно. В первый раз, когда асинья предложила расплатиться ночью любви за успокоительное снадобье из трав для своей матери, которых в Асгарде не достать, Локи удивился, но в итоге согласился. На тот момент прошло уже много месяцев, чтобы он успел позабыть, каково это, когда кто-то тебя обнимает, целует, прижимается обнажённым телом. Опыт был интересным, вызвавшим определённые эмоции, однако больше с той асиньей Локи не пересекался. То же самое случалось и с другими девами, которых можно было пересчитать по пальцам.
Однако самый запоминающийся опыт случился с благородным мужем из рода светлых альвов. Он был красив, хорош собой и вежлив в манерах, не позволял себе гадких слов и даже поблагодарил Локи за благосклонность и помощь. Подобных асов встретить было практически невозможно — в Асгарде презирались такие отношения. Возможно, именно поэтому Локи так и не смог в полной мере получить удовольствия от светлого альва, а он был весьма искусен в любви и явно знал, как сделать приятное мужчине. После у Локи осталось зыбкое чувство вины, и повторять этот опыт не было совершенно никакого желания.
Но Тор… с Тором хотелось попробовать всё даже в те времена, когда Локи ещё считался полноправным жителем Асгарда. Он не позволял себе лишнего, довольствуясь лишь дружбой. Воспитанный в традициях Асгарда, Локи боялся, что его неправильные чувства могли стать всеобщим достоянием, и тогда уже вечный позор был бы ему обеспечен. Однако, если задумываться о другом позоре, который последовал за проигрышем в сражении, Локи предпочёл бы задолго до этого связать себя с Тором. Бальдра же Локи искренне ненавидел. Если бы не здравый смысл, он непременно бы воспользовался шансом убить Бальдра, а не сослать на край Йотунхейма.
— Почему ты злишься на меня?
Локи не сразу понял, что вопрос прозвучал от Тора. Повозившись, он хотел было перевернуться, но решил остаться лежать к нему спиной.
— С чего ты взял, что я на тебя злюсь? — таким же спокойным тоном спросил Локи.
— Должен быть хотя бы обижен… я уделял тебе мало внимания.
Не самый приятный разговор, который можно было затеять ночью.
— Тор… — Локи помялся, но нехотя продолжил: — Я не был твоим единственным другом. Одного меня тебе было мало.
— Ты ревновал?
Кровь ударила в голову. Локи быстро перебрался на другой бок. Тор смотрел на него тоскливыми глазами преданной домашней собаки, каких любили заводить мидгардцы.
— Тебе было интереснее с другими, чем со мной. Это… неприятно, признаю, — всячески избегая упоминания о ревности, ответил он. Ответ, похоже, Тора не удовлетворил — его взгляд не изменился. — Потому что я доверял только тебе и думал, что это взаимно. Похоже на предательство.
— Я не предавал тебя.
— Но Бальдр сделал всё, чтобы ты перестал со мной общаться.
— Я общался с тобой!
— Перекидываться приветствиями раз в несколько дней — это не общение, — прошипел Локи сквозь зубы.
— Я предлагал тебе продолжать оставаться с нами — ты отказывался! — Тор приподнялся на локте, Локи сделал так же.
— Оставаться с твоими друзьями и братом? Ты хоть слышал, как они высказывались обо мне, как унижали меня за глаза? Думаешь, приятно даже ради тебя пребывать в кругу тех, кто откровенно меня презирал и мешал с грязью? — распалился Локи.
— Локи, в Асгарде к мужчинам, занимающимся магией, всегда было такое отношение — что ты хотел?
— Я не виноват в том, что моя мать была колдуньей! — вскричал он. — Не виноват, что это наследственное и что единственным выходом было подчинить эту силу, чтобы нормально жить!
Тор нахмурился, перевёл дыхание и продолжил уже более спокойным тоном. Обстановка между ними накалилась до предела.
— Локи… я понимаю, мои друзья не святые. И Бальдр не святой, но ты тоже славился не только безобидными шутками. И змею в покои подбрасывал, и иллюзорные тропинки в царском саду создавал, и много чего ещё.
Локи не мог в это поверить. Теперь он действительно злился на Тора. Тот сам завёл неприятный разговор, а в итоге защищал друзей и своего брата, который стал причиной главного позора Локи. Неужели он до сих пор ничего не понял? Неужели считает Бальдра настолько безобидным, что не попытался хотя бы выяснить последствия того поединка?
— Я мог делать что угодно, но ни разу не причинил ему серьёзного вреда, Тор, — гневно начал Локи, сжав руки в кулаки. Его трясло, глаза жгло от слёз обиды. — Да, я не отрицаю, что мой дар — мои проблемы и что асы оскорбляли меня только потому, что у вас так принято, но это не давало Бальдру никакого права насиловать меня после проигрыша в поединке и распускать грязные сплетни на весь Асгард!
— Но Бальдр!.. — горячо начал Тор и вдруг осёкся, отпрянул и с расширившимися от ужаса глазами уставился на Локи. — Подожди, что ты сказал?..
Локи помотал головой и опустил её, крепко сжав пальцами переносицу. Сейчас он чувствовал себя таким же слабым и беззащитным, как той злополучной ночью.
— Локи…
Он не ответил, и Тор дотронулся до его плеча.
— Локи, что ты только что сказал?
— Не заставляй меня повторять это, — проскрежетал Локи, рвано выдохнув и уставившись в сторону. — Я и так с трудом пережил то, что случилось.
— Я не знал, не был уверен… — сбивчиво забормотал Тор.
— А ещё называл меня своим другом, — выплюнул Локи ему в лицо. — Если бы ты действительно сохранил хоть какой-то интерес, мог хотя бы полюбопытствовать, в порядке ли я, — и, чтобы избежать дальнейших расспросов, снова лёг спиной к Тору и гневно бросил: — Спокойной ночи.
***
Тор долго сидел истуканом, тогда как Локи старательно изображал спящего. Внезапное признание выбило почву из-под ног. Он никогда не видел обнажившиеся эмоции Локи — тот всегда изъяснялся с сарказмом, давил хитрые ухмылки и никому не позволял видеть себя расстроенным. Лгал ли он? Вряд ли. Локи выглядел подавленным после поединка с Бальдром и на какое-то время стал невидимой тенью, а когда прошло время, превратился в худшую версию себя.
Кто бы мог подумать! — тот Локи, которого многие в Асгарде считали испорченным и неправильным, болезненно воспринял близость с мужчиной. Значит, ничего подобного раньше и в помине не было? Локи заслужил оскорбительное для мужа сравнение с женщиной только из-за магии? А Бальдр… Бальдр окончательно втоптал в грязь последнюю его гордость.
Тор почувствовал, как затряслись от ярости руки. Он разрывался между желанием явиться в Асгард и хорошенько преподать брату урок за унижение, на которое он действительно не имел прав, и желанием снова обнять Локи, попросить прощения за выходку младшего брата, да и за весь Асгард, наверное, тоже.
— Локи… Эй, Локи… — он с опаской коснулся его плеча. Мышцы Локи напряглись, но руку он не сбросил.
— Если ты сейчас начнёшь нести чушь с извинениями, я тебя ударю, — заявил тот. — Или наложу заклятие на твой глупый болтливый рот, чтобы молчал.