– Вроде бы в начале ноября, – наморщив лоб, произнёс мальчик. – Мы с отцом тогда бабке Клаве телевизор новый привозили. Пока отец его устанавливал, я вышел с Чуи погулять. Мы с ним спустились к реке, а Чуи возьми, да и перелезь через дырку в заборе. Я за ним. Смотрю, на другом конце пустыря две тётки дерутся. Одна бутылкой размахивает и кричит: «Отдай, что взяла!». А другая твердит: «Ничего я у тебя не брала! Отстань от меня!» и стала звать на помощь.
– А ты что? – оживлённо произнёс Тимофей Савельевич, понимая, что каким-то чудом вплотную подошёл к разгадке своего дела. – Что ты сделал? Ты позвал взрослых?
– Конечно! – кивнул мальчишка. – Я сразу побежал к отцу и всё ему рассказал. Тот оделся и пошёл на пустырь, но вскоре вернулся и сказал, что тётки разошлись и больше не о чем беспокоиться. А заодно отругал меня за то, что я забрёл туда, где алкаши свои сходки устраивают.
– Послушай, мальчик, – обратился тут к пареньку Тимофей Савельевич. – Кстати, как тебя зовут?
– Павлик, – ответил тот.
– А меня – Тимофей Савельевич. И сейчас я расследую одно дело. И мне очень нужно, Павлик, поговорить с твоим папой. Далеко ты живёшь?
– Вообще-то мы живём в другом городе. А сюда мы иногда приезжаем к бабке Клаве. Это папина тётка. У неё своих детей нет, вот она и звонит нам, когда у неё какие-то проблемы и сама она не справляется. Тогда папа садится в машину и едет к ней. Иногда берёт меня с собой. А я беру с собой Чуи. С ним не так тоскливо бывать у бабки Клавы.
Тимофей Савельевич слушал речь Павлика, и постепенно вся картинка складывалась в его голове. Вот почему сотрудники полиции не смогли найти ни одного свидетеля происшествия на пустыре. Они опросили только местных жителей, которые, действительно, ничего не видели и не слышали. Но, оказывается, были те, кто всё видел и слышал, но не понял важности увиденного. Эти люди приехали сюда на время, а потом уехали, вернувшись к своим обычным жизням, и даже не знали, что за трагедия развернулась прямо перед их глазами. И лишь упорство Тимофея Савельевича да счастливый случай помогли ему отыскать этих свидетелей, способных пролить свет на случившееся преступление.
– А ты не мог бы отвести меня к своей бабке Клаве? Твой папа ведь сейчас у неё, не так ли? – снова попросил Тимофей Савельевич.
– Жаловаться на меня будете? – недоверчиво спросил мальчишка и потупил взгляд.
– Что ты! Нет, конечно! – тут же заверил его Тимофей Савельевич. – Мне нужно поговорить с твоим папой о тех двух тётках, которые дрались. Хочу узнать, что он видел.
– А зачем Вам? Это ведь было так давно! – хмуро произнёс мальчишка.
Было очевидно, что ему совсем не хотелось вести к отцу незнакомого мужчину, который мог нажаловаться на его поведение.
– Порой, дружок, события прошлого не дают спокойно жить в настоящем. И пока не прояснишь, как всё было, многие люди не смогут спать спокойно. Позволь мне поговорить с твоим папой, и тогда многое встанет на свои места.
Такой неопределённый ответ ещё больше запутал Павлика, который и без того пребывал в уверенности, что незнакомый дядя хочет наябедничать на него, но в то же время просто развернуться и уйти, ничего не сказав человеку, который вежливо с ним беседовал, мальчику не позволяло воспитание.
– Ладно уж, пойдёмте! – махнув рукой, сказал Павлик и нехотя побрёл к выходу из пустыря.
Мальчик подвёл Тимофея Савельевича к одному из ближайших частных жилых домов, открыл калитку и вошёл во двор. Однако Павлик не повёл незнакомца в дом. Он постучал в окно и крикнул:
– Папа! Тут к тебе пришли!
После этого Павлик стал гонять Чуи по небольшому огородику, находившемуся позади дома, и Тимофею Савельевичу ничего не оставалось, как стоять на месте и терпеливо ждать, пока кто-нибудь из хозяев дома не соблаговолит почтить его своим присутствием.
Вскоре в окно выглянул молодой мужчина интеллигентного вида лет тридцати с небольшим. На лице у мужчины были очки, довершавшие облик городского интеллигента.
– Вы ко мне? – произнёс отец Павлика, открывая окно.
Он с подозрением посмотрел на Тимофея Савельевича, не скрывая своего нежелания общаться с незнакомцем.
– Да, к Вам, – подтвердил наш герой.
– А по какому вопросу? – продолжил расспрашивать мужчина.
– Если Вам несложно, то я предпочёл бы поговорить с Вами не через окно, а с глазу на глаз, – терпеливо произнёс Тимофей Савельевич.
– Вы что-то продаёте? – не желая выходить из своего убежища, не переставал вести расспросы мужчина.
– Нет! Я ничего не продаю! – твёрдым голосом произнёс Тимофей Савельевич. – Я веду расследование одного дела. Елисеев Тимофей Савельевич, – представился наш герой и автоматически вынул из кармана пенсионную книжку, заменявшую ему в настоящее время служебное удостоверение.