«Я в порядке. Спасибо, что пришла вовремя». Он помог ей подняться.
Шерлок легонько приложил её ладонь к своей щеке и посмотрел на своё любимое лицо. «Ты бы спас себя».
Сделает ли он это? Он не знал. Савич держал её очень долго, пока холодный ветер не охладил их обоих.
ЭПИЛОГ
В следующую среду вечером
Дэвис Холл
Сан-Франциско
Молли окинула взглядом переполненный зал, полный прекрасно одетых людей, оркестр в официальных черно-белых костюмах и дирижера, высокого и аристократичного Джованни Россини, на голове которого возвышался очаровательный петушиный хвост серебристых волос, блестящих, как новенькая монета, в сияющем свете ламп.
Она смотрела, как он поднимает палочку, и слушала, как вступительные аккорды Симфонии № 4 Чайковского наполняют огромный зал. Она не могла оторвать глаз от сверкающего девятифутового чёрного дерева Steinway на сцене, ожидая Эмму.
Она хотела остаться за кулисами с дочерью, но Эмма сжала её руки и сказала: «Знаешь, мама, я нервничаю, когда ты здесь. Знаю, ты этого не понимаешь, но это правда.
Пожалуйста, тебе нужно быть с папой сегодня вечером. Он очень напряжён, и я знаю, у него болит грудь. Сейчас Рождество, мама, папа здесь, и всё замечательно». Эмма крепко обняла её и улыбнулась.
«Моя невероятная дочь», – подумала Молли. В этот момент она поняла, что ей не нужно беспокоиться за Эмму. Её учительница музыки, миссис Мейхью, в любом случае будет рядом, чтобы поддержать её спокойствие и уверенность в себе. Она поцеловала дочь, на мгновение обхватила её маленькое лицо ладонями, снова поцеловала и вернулась в ложу справа от сцены, откуда открывался прекрасный вид. Она знала, что ей придётся вытерпеть Дворжака и Малера, прежде чем Эмма сыграет, и впилась ногтями в ладонь. По крайней мере, ей не нужно было беспокоиться о близнецах, которые были в доме Шерлоков, наедались кукурузой и горячим шоколадом. Что касается Рэмси, он выглядел стоически, но она знала, что у него от волнения сводит желудок, и видела на его лице тихий гул боли. Он выглядел худым, подумала она, но всё равно бог секса, сказала она ему, когда отошла и посмотрела на него в официальном смокинге. Савич и Гарри помогали ему одеться, медленно,
Это был трудоемкий процесс, а Молли стояла в углу спальни и наблюдала за происходящим, пытаясь не показывать, как ее пугает то, что он все еще страдает.
Она сжала его руку. Он улыбнулся ей и прошептал: «Эмма будет великолепна, ты же знаешь». Молли знала, что он говорит это не только для неё, но и для себя. Она выдавила улыбку и на мгновение прижалась лицом к его плечу.
Оркестр закончил Чайковского, и Россини повернулся, чтобы поклониться и принять аплодисменты. Молли улыбнулась Диллону, у которого на коленях сидел Шон, а рядом с ним Шерлок, Ева и Гарри. Они кивнули ей в ответ. Она прошептала Рэмси: «У нас никогда не было таких идеальных мест в зале. Винсенты были очень любезны, предоставив нам свою ложу, чтобы мы все шестеро могли сидеть вместе».
Рэмси кивнул, зная, что Винсенты в Париже, где им больше всего хотелось бы быть, несмотря на холодные декабрьские ночи. Он вспомнил, как много лет назад в канун Рождества они вместе с тысячами других людей протиснулись в собор Парижской Богоматери, а затем пошли вдоль Сены к мосту Пон-Нёф, где они остановились, чтобы купить пакет каштанов, жарившихся на открытом гриле. Возможно, в следующем году его семья сможет сделать то же самое.
Дирижерская палочка Россини опустилась, и зазвучала невероятная Симфония № 9 Дворжака,
«Из Нового Света» — раздался в зале. Рэмси устроился поудобнее, чтобы послушать.
Теперь у него будет целый год, чтобы отправиться в Париж, если он захочет. Он был так благодарен за то, что жив, здесь, в Дэвис-холле, и готов услышать игру Эммы, что ему хотелось кричать вместе с ней.
Молли заёрзала. Рэмси прошептал: «Перестань волноваться. Эмма — профессионал, она молодец».
Молли глубоко вздохнула. «Ты здесь, и это единственное, что действительно важно для Эммы и для меня».
Оркестр перешёл к исполнению Симфонии № 5 до-диез минор Малера, и, казалось, она длилась вечно. Молли пнула бы беднягу Малера, если бы он был там. Почему он так многословен? И вот наконец всё закончилось. Когда аплодисменты стихли, Россини одарил публику своей харизматичной улыбкой. Он сказал с очаровательным итальянским акцентом: «Мы с гордостью представляем мисс Эмму Хант. Она исполнит Рапсодию Джорджа Гершвина в… Блю. Мы также гордимся и очень рады видеть её отца, судью Рэмси Ханта, среди нас сегодня вечером. Мне сказали, что он обещал прибыть на вертолёте, если понадобится.