Когда последний посетитель ушел, на столе осталась только папка с гражданским заказом. Турбины для электростанций… Рельсы для железных дорог… Прокат для мостовых конструкций…
Я развернул чертежи. Здесь тоже нужен прорыв, не меньший, чем с броней. Сталь для турбин должна выдерживать чудовищные нагрузки и температуры. Рельсы — служить десятилетиями. Мостовые конструкции — держать вес тяжелых составов.
Я достал чистый лист бумаги. Начал писать формулы легирования из будущего — хром-молибден-ванадиевые стали для турбин, рельсы с бейнитной структурой, высокопрочные мостовые конструкции с ниобием.
За окном окончательно стемнело. В свете настольной лампы под зеленым абажуром рождались новые марки сталей, которые должны были перевернуть не только военное, но и гражданское производство.
Нужно расширить тайную лабораторию, подумал я, глядя на исписанные формулами листы. Впереди еще много работы. Но теперь, когда военный заказ практически в кармане, можно всерьез заняться и этим направлением.
В коридоре послышались шаги дежурного. Начиналась ночная смена. Завод жил своей обычной жизнью, не подозревая, какие перемены ждут его в ближайшем будущем.
Свет настольной лампы выхватывал из темноты чертежи и расчеты, разложенные на столе. Успех с броней придал уверенности. Пора браться и за гражданские заказы. Я опять просмотрел папку с требованиями от электростанций.
«Турбинные лопатки выходят из строя через год работы», — гласил отчет главного инженера Шатурской ГРЭС. — «Металл не выдерживает температуры и нагрузки».
Я усмехнулся. В моем времени эта проблема была давно решена. Взял чистый лист, начал писать формулу: «Хром — 12%, молибден — 1%, ванадий — 0,2%, вольфрам — 0,5%». Такая сталь будет работать без замены пять-семь лет при температуре до шестисот градусов.
Следующий документ — это жалоба с железной дороги. Рельсы на основных магистралях изнашиваются за два-три года.
А ведь есть решение. Бейнитная структура в стали. Плюс микролегирование ванадием…
Я снова взялся за карандаш: «Углерод — 0,8%, марганец — 1%, хром — 0,5%, ванадий — 0,03%». Такие рельсы прослужат десятилетия.
Мостострой требует более прочные конструкции. Я достал из сейфа записную книжку с формулами из будущего:
— Так… Высокопрочная низколегированная сталь с ниобием. Прочность в полтора раза выше обычной, при той же массе. А если добавить современные методы сварки, то можно добиться поразительных результатов.
В дверь осторожно постучали. Вошел Величковский:
— Леонид Иванович, вы еще здесь? Уже за полночь.
— Присядьте, Николай Александрович, — я подвинул к нему чертежи. — Как вам такой состав для турбинных лопаток?
Профессор надел пенсне, всмотрелся в формулы. Его брови поползли вверх:
— Это… это же абсолютно новый подход! Комплексное легирование, точный расчет фазового состава… — он поднял глаза. — Откуда это у вас?
— Теоретические разработки, — я пожал плечами. — Главное, что это работает. А вот здесь, — я показал следующий лист, — технология термической обработки. Закалка с последующим двойным отпуском.
Величковский покачал головой:
— Знаете, после истории с броней я уже не удивляюсь. Но это… это просто революция в металлургии! Такие стали перевернут всю промышленность!
— Вот именно, — я начал собирать чертежи. — Завтра после приемки комиссии начнем расширять нашу тайную лабораторию. Нам понадобится новое оборудование для термообработки, приборы для анализа структуры. У вас будет много работы.
— А средства? — осторожно спросил профессор.
— Теперь будут, — я улыбнулся. — После военного заказа можем позволить себе серьезные исследования. Подберите толковых молодых металлургов. Создадим несколько исследовательских групп.
Когда Величковский ушел, я еще раз просмотрел намеченный план. Новые марки сталей, технологии термообработки, методы контроля качества… Все это существовало в будущем, но здесь, в конце двадцатых, станет настоящим прорывом.
С такими материалами, подумал я, гася лампу, можно построить электростанции, мосты и железные дороги, которые прослужат век. Главное — успеть внедрить все это до начала тридцатых, пока еще есть возможность.
За окном громыхнул очередной состав на заводской ветке.
Профессор медленно спускался по гулкой лестнице заводоуправления, погруженный в свои мысли. За тридцать лет работы в металлургии он повидал немало талантливых инженеров. Но Краснов…
«Такое комплексное легирование… Точный расчет фазового состава… Прецизионная термообработка…» — Величковский остановился у окна, машинально почесывая подбородок. — «Но ведь для этого нужно не просто знать химию и металлургию. Тут физика, термодинамика на уровне, которого просто не существует!»