— Доброе утро, Леонид Иванович, — знакомый негромкий голос заставил меня вздрогнуть.
Рожков. В своем неизменном потертом коричневом костюме, с папиросой «Герцеговина Флор» в тонких пальцах. Никогда не мог понять, как ему удается появляться столь бесшумно.
— Доброе утро, товарищ Рожков, — я сложил газету. — Какими судьбами на вокзале в такую рань?
Его светло-серые глаза внимательно изучали меня:
— Да вот, провожаю знакомого в Ленинград. А вы, я слышал, в Ригу? За оборудованием?
— Все верно. Новые мартеновские печи нужны для военного заказа.
Рожков глубоко затянулся:
— Похвально. Только знаете… — он понизил голос. — В Риге сейчас неспокойно. Много… нехороших людей появилось. Особенно в банковских кругах.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок:
— Спасибо за заботу, но я еду по официальной командировке. Все документы в порядке.
— О, не сомневаюсь, — он едва заметно усмехнулся. — У вас всегда все в порядке. Просто будьте осторожны. Особенно со старыми знакомыми.
Прозвенел первый звонок. Рожков выбросил окурок:
— Не буду задерживать. Счастливого пути, Леонид Иванович. И помните, мы всегда готовы помочь, если возникнут сложности.
Ага, как же, помочь. Я уж как-нибудь сам, спасибо. В любом другом деле, но только не в этом. Тем более, что в Ленинград едут с другого вокзала, с Николаевского, ныне Октябрьский.
Рожков растворился в толпе так же незаметно, как появился. А я еще несколько минут стоял, глядя ему вслед. Предупреждение? Угроза? Или просто демонстрация осведомленности? В любом случае, поймав агента на проколе с вокзалом, я слегка приободрился.
— Леонид Иванович, поезд подан! — окликнул меня Степан.
Я тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Главное — не показывать, что этот разговор выбил меня из колеи. Рожков наверняка еще наблюдает откуда-нибудь.
— Да, идем, — я решительно направился к вагону. — И принеси мне в купе свежих газет.
Уже сидя в купе, я размышлял над словами Рожкова. Знает ли он что-то конкретное? Или просто прощупывает почву? В любом случае, придется быть вдвойне осторожным. Особенно в Риге.
Поезд тронулся. За окном поплыли утренние московские пейзажи. Впереди ждала опасная игра, и теперь я точно знал, что за мной будут следить с самого первого шага.
Глава 25
Запутывание следов
Рига встретила холодным балтийским ветром. После московской жары здесь непривычно зябко. Даже летом. Впрочем, это просо погода такая негостеприимная.
Я поправил пальто и огляделся. Старый город почти не изменился с довоенных времен, те же узкие улочки, те же готические шпили.
«Объединенная торговая компания» занимала второй этаж старинного особняка на улице Вальню. Швейцар в ливрее с бронзовыми пуговицами почтительно распахнул дверь. В приемной пахло кожей и свежим кофе.
— Герр Шмидт ожидает вас, — сообщила секретарша с легким немецким акцентом.
Кабинет был отделан темным дубом, на стенах висели гравюры с видами довоенного Берлина. Курт Шмидт поднялся мне навстречу — подтянутый, в безупречном костюме. Золотое пенсне поблескивало в лучах утреннего солнца.
— Герр Краснов! — он крепко пожал мою руку. — Рад снова встретиться с вами. Мой отец часто вспоминал ваше семейство.
Он мне это уже говорил в прошлую встречу. Обычная любезность. Но сказано как можно искренне.
— Взаимно, герр Шмидт, — я достал из портфеля документы. — Я привез предварительные спецификации на оборудование.
Он жестом пригласил меня к столу, где уже был сервирован кофейный сервиз:
— Сначала кофе, герр Краснов. Дела подождут. Знаете, мой отец до сих пор хранит фотографию с той охоты в Шварцвальде. Он, ваш отец и тот огромный кабан.
Я улыбнулся. Старые связи — великая вещь. Особенно когда за ними скрывается нечто большее, чем простые воспоминания.
— Итак, — Шмидт отставил чашку. — Я изучил ваше предложение. Весьма интересно. Особенно часть, касающаяся специальных сталей.
Он снял пенсне и начал протирать стекла батистовым платком. Жест, который я уже научился понимать как признак перехода к серьезному разговору.
— Видите ли, после Версальского договора у нас возникли определенные… ограничения. Особенно в области специальных сплавов.
— Понимаю, — я кивнул. — Именно поэтому мы предлагаем партнерство. Официально поставки оборудования для гражданских целей. А фактически…
— Ja, ja, — он снова надел пенсне. — Очень интересная схема. Но как быть с финансовой стороной?
Я достал еще один конверт: