— Точно так-с, — чуть виновато согласился Вельяминов. — Времени, знаете ли, совершенно нет самому заниматься стряпней. Однако я, милостивый гоcударь, родом из такой же губернии, как ваша. Малый Алтай — может быть, слышали?.. Так я и думал. Десятый ребенок в семье. Сызмальства приучен ко всякой работе. Да и сейчас люблю ходить с друзьями в походы в лесную глушь. Прислугу мы с собой не берем, поваров тоже. Ну, где у вас тут ножик?
Борода Родима раздвинулась в одобрительной усмешке.
— Вот, — сказал он, подавая профессору требуемый инструмент. — А я тогда займусь грибами. Будете грибы? Соседка вчера привезла.
— Честно говоря, ни разу не пробовал местных грибов, — признался гость.
— Попробуйте непременно. Либо полюбите на всю жизнь, либо возненавидите. По-другому не бывает.
Ножом старичок действительно орудовал умело. Стружка с картошки лилась непрерывной, тонкой и прозрачной струйкой.
— А что, полосатая росомаха-то, — нейтральным тоном произнес Родим, щедро прополаскивая почищенную картошку под краном: гидроциркуляция в его доме была замкнутого цикла, поэтому воду можно было не экономить. — Неужто такой важный зверь, что ради него стоило лететь в такую даль, да еще и головой рисковать?
— Ну, не скажите, любезный Родим Афанасьевич! — горячо возразил профессор. — Не буду убеждать вас, что фундаментальные исследования, не приносящие сиюминутной пользы, крайне важны для развития человеческого знания в целом, все равно не поверите — вы ведь практик до мозга костей, почвенник и добытчик, крепкий хозяин, что вам до абстрактного знания. А вот Александр Михайлович прекрасно понимает, что чем больше проводится изысканий в самых различных областях науки, тем более мощный интеллектуальный потенциал приобретает держава в целом. Император не жалеет денег на неприкладные научные исследования, и нередко это, кстати, совершенно неожиданно приносит живую пользу. К примеру, кто мог предположить, что изучение учеными нашей кафедры особенностей передвижения улиток Бочарова с Эребуса XII позволит разработать оригинальную и весьма эффективную ходовую часть для новых штурмовых танков «Китоврас», способных перемещаться по совершенно непроходимой местности и даже по практически отвесным стенам? А изучение поверхностного покрова костяных акул с Радужной Океании дало возможность разработать такое внутреннее покрытие для трубопроводов, что потери на трении снизились в десятки раз, а скорость обрастания — в сотни. Экономический эффект только от этого одного усовершенствования в масштабах Империи составил почти сто восемьдесят миллиардов полновесных платиновых рублей. А поначалу, когда исследования на Радужной Океании только разворачивались, тоже раздавались возгласы, что мы-де зря расходуем государственные средства.
— Ладно-ладно, сдаюсь, — поднял обе руки Родим. — Убедили. — Наполнив водой кастрюлю, он поставил ее на плиту. — Это для грибов. Грибы бесперечь нужно опускать в крутой кипяток, не то не раскроются и аммиаком будут попахивать. Займитесь, когда справитесь с картошкой, а я пока мяско пожарю.
— Под вашим руководством готов к любой черной работе, — по-флотски, двумя пальцами козырнул профессор.
— А вы забавник, — улыбнулся хуторянин, который совсем уже отмяк и ничем не напоминал того хмурого и нелюдимого бирюка, который встретил их с Никодимом во дворе.
Когда ужин совместными усилиями был готов, хозяин пригласил гостя к столу. Профессор принес из своей комнаты бутылку «Боярской» и медицински точно наполнил две тонкостенные стопки.
— Ну, с прибытием, — провозгласил первый тост хозяин.
Они выпили, крякнули разом. Родим хрустко закусил крепкобоким соленым огурцом, Вельяминов с аппетитом потянул к себе свежезасоленную селедочку.
— Хорошая штука, забористая, — одобрил Родим. — Душевная. «Поставщик двора Его Императорскаго Величества», — с явным удовольствием прочитал он на этикетке, — как же, как же! С уважением. Хотя наша местная однознак не хуже. Тем более что у нас ее чистую и не пьют вовсе, всяк свои настойки делает. Давайте-ка я вам налью, попробуете. — Он открыл дверцу кухонного шкафчика и извлек из него небольшую пластиковую канистру, на треть заполненную прозрачной жидкостью, слегка окрашенной в благородный медовый оттенок. — Частить не будем! — сразу предупредил хозяин, разливая жидкость по рюмкам. — Ибо напиваться срамота есть и грех пред лицом Господа нашего Иисуса Христа. Давайте-ка сначала картошечки горяченькой с мяском.
Профессор Вельяминов с удовольствием воздал должное великолепной рассыпчатой картошке и жареному мясу, которое прямо таяло на языке. Через некоторое время дошла очередь и до второй рюмки.