В моих глазах стояла мольба.
Саша нахмурился, но не стал мне отказывать. Мягко сжав мою ладонь, он повел меня на танцпол.
- Не знал,что ты танцуешь, - сказал он после некоторого молчания.
- Восемь лет бальной школы. Я такие выкрутасы умею делать, у тебя челюсть отпадет! - горячо прошептала я в ответ.
Моя шутка осталась неоцененной.
- Саш, а давай уйдем. Тебе плохо, разговор не клеится, твой брат пытается меня споить. Поехали лучше к тебе.
- Нет, - как-то очень категорично ответил он.
И тут я поняла. Его упрямство и гордыня не давали ему отступить. Пусть он страдал сейчас, пусть этот обед был для него пыткой, но он не уйдет. Не признает свое поражение. Он ведь и меня привел сюда, чтобы доказать семье, что он не лузер. Что может лучше, чем брат. Здесь и сейчас я была средством в достижении его цели.
- Ладно, тогда постарайся не выглядеть таким несчастным. Выпей, если хочется. Обратно такси закажем.
- Лиза, как ты можешь быть такой... - я подняла на него глаза, ожидая сарказма, но он очень честно и искренне прошептал: - Идеальной.
- Не знаю, Буров, самой страшно, - решила отшутиться я, но он не улыбался.
Он пристально смотрел на меня, отчего мне сделалось неуютно. Словно под микроскопом рассматривает. Неприлично.
- Саш, ты чего?
- Ничего, - нехотя откликнулся он, - Пойдем.
Мы снова уселись за стол, и снова над нами повисла грозовая туча. Родители смотрели на младшего сына и в их глазах я видела сотни неозвученных вопросов, а вот в глазах Саши я видела лишь обиду. Я не знала как быть, как разрядить обстановку. Чем дольше мы сидели в ресторане, тем сильнее мне казалось, что приходить сюда было ошибкой.
Наконец, я не выдержала. Господи, пусть Саша меня потом будет проклинать, но я выскажусь. Хуже, чем есть, не будет.
- Кхм-кхм, - прокашлялась я, поднимая бокал.
Саша тут же зыркнул на меня, но отступать было поздно. Выдержав его тяжелый взгляд, я продолжила:
- Я бы хотела поднять тост. Мой папа говорит, что под Новый Год - если очень чего-то хотеть - то желание сбудется. Может быть, еще рано загадывать, до Нового Года еще неделя, но я все равно хочу пожелать... сначала вам, Виталий Семенович. Перестаньте закрывать глаза на проблемы своих детей. У вас два взрослых сына. Оба красивые, умные, успешные. Они не поделили бабу...
На этом слове Лилия ахнула и закрыла рот рукой, а Сашины брови угрожающе сдвинулись над переносицей. Но я смело продолжила:
- Подумаешь, с кем не бывает? Соперничество у мужчин в крови. Они молодые, у них много спеси и мало опыта. Вы с ними об этом поговорили? Успокоили их? Объяснили, что это нормально и не нужно рвать родственные связи? Они же как дети! Они просто не поделили игрушку. А вы вместо того, чтобы дать отеческие наставления, ушли в сторону. Скажете, я не права?
Я уставилась на задумчивого Виталия.
Молчит. Значит, я права. Едем дальше...
- Теперь к вам, Лилия. Вы отличная мать, вырастили таких замечательных сыновей. Вам я хочу пожелать высунуть голову из песка. Не претворяйтесь страусом, Лилия Евгеньевна. Чем дольше вы молчите, тем дольше подпитываете вражду между собственными детьми. Вы же мать. Вы всегда найдете правильные слова. Вы всегда найдете дорогу к их сердцам. А вы, что же?
Я разочарованно махунла ладошкой в ее сторону. Молчит? Нечего возразить? Знает, что виновата. Так вот, Лилия Евгеньевна. Едем дальше.
- Леша, можно я вас так буду называть? У нас небольшая разница в возрасте, я думаю вы позволите, - краем глаза я подметила, что Буров младший как-то расслабился и даже стал с интересом за мной наблюдать, - Вам я желаю отрастить мозги. Отбить бабу у брата, когда у того еще молоко на губах не обсохло, это плевое дело. Честно. У меня три старших кузена, и между ними разное бывало, но никогда - слышите? - никогда они не позволяли себе ссориться из-за бабы. Как вы не понимаете, у вас всего один брат, вам нужно беречь эту связь, а вы ее рушите. Зачем?
- Алла, - я повернулась к прекрасной златовласке, надувшей в притворной обиде губы, - Извините, что я обозвала вас “бабой”. На самом деле, это вполне литературный эпитет, его Шолохов очень любил использовать. Не читали Шолохова? Ну, да ладно. Вам, Алла, я желаю, чтобы ваша совесть, наконец, проснулась. Никогда не поздно извиниться. На этом у меня все. Спасибо и с наступающим!
Я залпом опрокинула содержимое бокала, вытерла губы салфеткой и не глядя ни на кого, гордо направилась к выходу. Надеюсь, хоть над чем-то мои слова заставили задуматься каждого из них. Я Буровых больше никогда не увижу, а потому мне совершенно неважно, что они обо мне подумают. Но хотелось бы верить, что их отношение друг к другу изменится. Когда раны гноятся, их надо вскрыть и промыть. Молчание еще никому никогда не помогало.