В восемь-ноль-пять в дверь позвонили. У меня был только час, чтобы принять душ, переодеться и накраситься. С работы я опять уходила последней, и автобус, как назло, плелся по заснеженным улицам медленнее улитки. И все же к восьми я была одета и причесана. Даже успела опрокинуть бокал шампанского на пустой желудок, как верное средство для поднятия настроения.
Я открыла дверь, даже не глянув в глазок. Настолько привыкла видеть Бурова! Но на этот раз за дверью был не он. На пороге стоял приземистый мужчина в черном костюме без галстука и короткой распахнутой на груди дубленке.
- Елизавета Самойлова? - спросил он чуть гнусаво.
- Да, - я кивнула, с недоверием глядя на незнакомца.
Кто он и что тут забыл?
- Прошу, - он протянул мне конверт.
Я открыла и пробежалась глазами по тонким ровным строчкам. “Я послал за тобой водителя. Он привезет тебя ко мне. Жду. Саша.” Я хмыкнула. Буров захотел поиграть в романтика.
Не говоря ни слова, я свернула конверт пополам и положила в сумочку. Надела сапоги, накинула на плечи пальто и поспешила вслед за водителем, уже вызывавшим лифт. Что ж, этот Новый Год я проведу так, как хотела. В объятиях любимого мужчины. О последствиях подумаю завтра...
Дорога заняла около часа, который мы провели в молчании. Играла музыка на заднем плане, иногда пищал телефон водителя, должно быть, новогодние поздравления от родных и друзей. Мерно урчал мотор стального мерса, на котором меня, словно Золушку, везли на бал. Куда мы едем, я не имела ни малейшего понятия. Куда-то за город. Дорога мне была незнакома, а в такой поздний час за окном трудно было что-то разобрать. Оставалось надеяться на Сашин вкус.
Когда мы подъехали, водитель открыл дверь и галантно подал мне руку, помогая выбраться. У ворот небольшого деревянного дома, к которому мы прибыли, меня ждал Буров. В темно-синих джинсах и ослепительно белом свитере он выглядел как-то очень... уютно. Мне сразу захотелось его обнять.
- Саша, - я кивнула головой в приветствии.
- Лиза, - в тон мне ответил он.
- Где мы? - моя ладонь переместилась из руки водителя в ладонь Александра.
- У меня на даче. Здесь нас никто не побеспокоит. Достаточно далеко от городского шума, но достаточно близко, чтобы увидеть новогодний салют. Я подумал, мы отпразднуем тихо, по-домашнему. Ты и я.
По-домашнему. Это слово больно кольнуло меня в районе груди. Я мечтала о “по-домашнему”, но никогда не думала, что моя мечта исполнится только на одну короткую ночь. Золушка, ей богу!
Глотая слезы, я кивнула и улыбнулась. Не раскисать. Наслаждайся, Самойлова, пока можешь.
- Надеюсь, ты любишь осетрину? - спросил Саша, ведя меня в дом.
- Я всеядная.
- Идеальная женщина, - рассмеялся он, притягивая меня к себе, - Идеальная и вся моя.
Кажется, я готова была растаять в его объятиях. Наши поцелуи, поначалу короткие и легкие, быстро переросли в глубокие и настойчивые, намекавшие на скорое продолжение.
- Налей даме шампанского, - промычала я ему в губы, желая оттянуть сладко-горькое мгновение нашей близости.
Нашей с ним последней близости.
- Дурак! - отругал он сам себя, - Прости. Конечно, сейчас.
Саша убежал на кухню, оставив меня в крохотной прихожей. Я хмыкнула и огляделась. Думаю, он не обидится, если я устрою тур по его даче, пока он занят.
Оставив пальто и сапоги у порога, я прошла в дом. Здесь пахло сосной, углями и апельсиновой коркой. Приятная, чуть пряная смесь, напомнившая мне о доме. На каждый новый год папа покупал свежесрубленную сосну, которую мы наряжали всей семьей. И пока он колдовал во дворе над шашлыками, мама варила глинтвейн с апельсиновыми дольками.
Дача казалась совсем новой. Занавески на окнах отсутствовали, мебели почти не было, лишь истертый кожаный диван и столик-раскладушка. Зато у дальней стены красовалась пузатая чугунная печка, в которой весело потрескивали тонко наструганные поленья. От стены вглубь дома вел узкий коридор, но как только я туда свернула, то почти сразу врезалась в клеенчатую занавесь, перекрывавшую вход в остальную часть дома.
- Там ремонт, - раздался Сашин голос за моей спиной.
- Прости, я обычно не такая любопытная.
Мои извинения прозвучали глупо. Я взяла протянутый мне бокал, втянула голову в плечи и поспешила обратно в зал. Чего я сую нос не в свои дела, в самом деле? У человека ремонт, а я хожу тут, все рассматриваю, как на рынке. Словно прицениваюсь.