Он был предельно серьезен.
- Вы сейчас издеваетесь?
- Я вполне серьезен, - подтвердил он мои подозрения, - Так как?
Еще не совсем понимая, куда ведет этот странный разговор, я сочла за лучшее не злить шефа и ответить:
- По-разному.
- Скажи, Самойлова, у тебя кто-нибудь есть?
Кто-нибудь... из родных? Из друзей?
Не отводя глаз от лица шефа и совершенно позабыв об отчете и недопитом кофе, я мотнула головой. Мне почему-то вдруг перестало хватать воздуха.
- Живешь одна?
Немой кивок с моей стороны. Почему я вдруг стала такой покладистой и честной? И почему вновь прилипла взглядом к его губам? Ничего не могу понять, что со мной творится. Я чувствовала, как над моей бедной головой начали сгущаться тучи. Все это не к добру. Странная я, странный шеф, странные вопросы. Что вообще происходит?
- Что происходит? - пролепетала я вслух, наблюдая как шеф, словно чеширский кот, мягко встает с кресла и протягивает мне руку.
Как во сне я вкладываю свою ладонь в его, и он мягко тянет меня вверх. Мой взгляд перемещается с его губ на его руки, которые ловко обвивают меня за талию и притягивают к себе.
- Прости Самойлова, но я больше не могу сопротивляться. Это сильнее меня...
С этими словами его губы накрывают мои.
Движение почти неуловимое, очень быстрое, и я сперва не могу понять, что происходит. А когда понимаю, становится слишком поздно. Мои руки уже лежат на его плечах, а глаза блаженно закрыты, и губы самым нахальным образом раскрываются под напором его языка.
Мы самозабвенно целуемся минут пять, а потом босс отрывается от меня и с хрипотцой в голосе произносит:
- Если ты не хочешь, скажи сейчас, пока не поздно.
Мой мозг работает с задержкой. Сказать что? Что у меня дрожат колени, а между ног лихорадочно пульсирует? Вместо ответа я снова неопределенно мотаю головой, и шеф с победным оскалом вновь прижимает меня к себе.
- Это неправильно...
О, это очень неправильно! - хочу ответить я, но не могу. Рот занят поцелуем.
- Самойлова... Лиза...
Мое имя слетает с его губ хриплым шепотом, и у меня сносит крышу. Я не понимаю, что со мной творится. Я хотела, чтобы шеф от меня отстал, а не прижимал к груди со страстью изголодавшегося зверя. Однако второй вариант оказался намного лучше первого. Или может я, как все остальные сотрудницы офиса, была тайно влюблена в него, но моя любовь находила выход через отрицание? М-м-м, слишком сложно. А его губы на моей шее такие горячие, такие требовательные. Не могу ни о чем думать, когда его готовое к бою достоинство прижимается к моему бедру.
- Сними... иначе порву...
Отрывисто шепчет он, намекая, чтобы я избавилась от одежды. И я, не прерывая поцелуя, начинаю расстегивать джинсы. Руки дрожат, но я все же справляюсь с молнией и зайчиком выпрыгиваю из штанов. Секунда, и свитер летит следом. В это же самое время он нетерпеливо отбрасывает в сторону свою рубашку. Я краем глаза замечаю дорогой лейбл, но удивиться не успеваю, его губы вновь захватывают мои в плен, а руки помогают расстаться с нижним бельем. Нашего терпения хватает лишь на это. Как только одежда летит на пол, шеф подхватывает меня за ягодицы, сажает на стол и жадно толкается внутрь.
Я шиплю от острого удовольствия и откидываю голову назад. Мои руки все так же покоятся на его крепких плечах, а ноги обвивают его узкие бедра. Мы слиты воедино. Мы двигаемся в едином ритме. Быстром, жадном, головокружительном ритме страсти. Мы оба громко и хрипло дышим, наши глаза прикрыты, мы не говорим ни слова, объятые неожиданной страстью.
От сильных ритмичных толчков я совсем скоро начинаю ощущать, как пружинки внизу живота начинают закручиваться в тугую спираль. Она готова вот-вот выстрелить, отправив меня в нирвану. Я царапаю ногтями спину шефа, не успевая удержать громкий протяжный крик, и тот срывается с моих искусанных губ. Шеф стонет и после пары остервенелых толчков летит в нирвану следом за мной. Последнее, о чем успеваю подумать, прежде чем мой мозг ненадолго отключается, это то, как удачно у Александра Витальевича оказался с собой презерватив.
Несколько минут мы, по-прежнему прижатые друг к другу, лежим на огромном столе в его кабинете. Шеф все еще во мне, и я чувствую его угасающие пульсации, отзывающиеся в моем теле мягким ленивым удовольствием. Я словно сытая кошка, объевшаяся сметаны. Мне сейчас так хорошо, что и умереть не страшно. Но эйфория от шального секса скоро проходит, и наступает понимание. Голос шефа, еще не холодный, но уже отстранённый, убивает остатки иллюзии: