- У меня сейчас нет времени, - наконец, соизволил заговорить шеф, - Зайдите в конце рабочего дня. Побеседуем насчет вашего перевода.
Я благодарно кивнула и поспешила ретироваться на свое рабочее место, иначе его взгляд грозился прожечь во мне дыру.
В конце дня так в конце дня.
ГЛАВА 6. Откровение
Ровно в шесть я стояла перед кабинетом начальника. Мне понадобились все мои силы, чтобы рука не дрожала, когда я занесла ее, чтобы постучать. Рабочий день был окончен, сотрудники разошлись по домам. И только я, как обычно, задерживалась, покорно ожидая пока шеф закончит свои дела.
- Войдите, - раздался низкий мужской голос из-за двери.
Я сглотнула и, перекрестившись для верности, вошла в логово зверя.
Шеф взглянул на меня и вновь уткнулся в бумаги.
- Присаживайтесь, Самойлова, - пробурчал он.
Я села. Юбка чуть задралась, оголяя колени.
- Поближе сядьте, я не кусаюсь.
А мне помнится, кусаться он умеет и еще как. У меня все выходные губы горели от его жалящих поцелуев.
Я хмыкнула, но пересела поближе.
- Я ознакомился с вашим заявлением, и, к сожалению, вынужден ответить отказом.
Его глаза стрельнули по моей вытянутой от шока физиономии и снова вернулись к документам в его руках.
- Простите? - я едва нашла в себе силы заговорить.
- Прощаю. В первый и последний раз. О переводе не может быть и речи.
У меня потемнело перед глазами от злости. Ах так? Ну, я ему сейчас все выскажу. Он еще пожалеет, голубчик, что на свет родился!
Я вскочила с кресла, оправила задравшуюся юбку-карандаш и с силой стукнула кулачком по столу, привлекая его внимание к своей разгневанной персоне.
- Почему не может быть и речи? Вы считаете, что я недостойна даже такой простой вещи, как перевода в другой отдел? Вы меня постоянно критикуете, придираетесь по мелочам, унижаете перед всеми! Вы считаете, что я плохо работаю? Почему вы меня так ненавидите?! Что я вам сделала?!
Распалившись и решив, наконец, высказать шефу все наболевшее в лицо, я не удержалась. Рассверипела и вылила, что так долго копила на сердце. Всё до последней капли. Которая, как назло, сорвалась с моего языка прежде, чем я успела его прикусить.
Кажется, Остапа занесло. Я поняла, что сболтнула лишнего, как только увидела побелевшее лицо начальника. Он медленно поднялся, вышел из-за стола и вплотную подошел ко мне. Мне бы извиниться и ретироваться из его кабинета как можно скорей. Но у меня не было ни сил, ни желания бежать. Эх, умирать, так с музыкой!
- Я вас критикую? Придираюсь по мелочам? Ненавижу?
С каждым произнесенным словом его голос обманчиво таял. Последнюю фразу он буквально промурлыкал, глядя на меня как удав на кролика. Я сглотнула и отступила на шаг, но шеф, кажется, собирался держать со мной близкий зрительный контакт. Он тоже сделал шаг. Вперед. Его грудь соприкоснулась с моей, и я вдруг почувствовала как мои соски напряглись под тонкой тканью бюстгальтера и болезненно заныли.
- Вы все ошибочно трактуете, Самойлова. Никто кроме вас на меня не смотрит с вызовом.
- Вызовом?
- Да. И я этот вызов обязан принять, иначе какой же я начальник?
- Ну, если проблема только в этом... - я миролюбиво выставила вперед руки, отступив еще на шаг.
Но этим я сделала лишь хуже, потому что стоило мне сдвинуться с места, как шеф тут же последовал за мной, и мои раскрытые ладони уперлись ему в грудь. От прикосновения у меня словно электрический разряд прошел по телу. Я тут же вспомнила субботу и все вытекающие.
- Не только, - промурлыкал Александр Витальевич, - Скажи, Самойлова, тебе понравилось со мной?
Мои покрасневшие щеки ответили ему лучше всяких слов.
Шеф улыбнулся и сказал:
- Ты сказала, что любишь по-разному. В прошлый раз ты была снизу. Я хочу, чтобы в этот раз ты была сверху.
- Сверху? - только и смогла промямлить я.
Шеф кивнул и начал неторопливо расстегивать пуговицы на моей кофте.
- У тебя есть время отказаться.
Я посмотрела на его тонкие ухоженные пальцы, умело расстегивавшие пуговки на моей вязаной кофте, и у меня вновь снесло крышу. Вместо того, чтобы оттолкнуть его руку, я стала ему помогать. Вместе мы избавились от вязаной ангоры, от ажурного белого лифа, колготок и моей скромности заодно. Когда мои руки потянулись к юбке, шеф тихо произнес: