«Сто тридцать первое сражение пятой итерации зарегистрировано. Список участников утверждён, изменения будут необратимы, игроки вступившие за минуту до конца битвы не будут учтены. В случае если бой займёт более трёх минут, санкции к присоединившимся в процессе игрокам могут быть ужесточены. Особые правила: отсутствуют. Разрешено всё, что не запрещено.»
Высветилось оповещение, а в списке участников Момонга увидел ещё трёх игроков. Утренняя Звезда, Милосердная Леди и Первый Преторианец. Без особого труда можно было соотнести все эти никнеймы внутри системы и именами, что использовались в Новом Мире. Паладин Аларион тем временем уже считался выбывшим, а Милосердная Леди была где-то за облаками. Она участвовала в сражении, но не напрямую.
В свою очередь ещё была массовка. Две сотни авантюристов, среди которых были и члены писаний Теократии. Именно они поддерживали сотворение Второго Солнца и именно эти две сотни разделались с Люпус без особого труда.
— Защищай меня, Шалтир. Никто не должен даже подобраться ко мне, — произнёс Момонга, после чего посмотрел на Ауру. — Ты, держись рядом, прикрывай Шалтир. Маре… позаботься о Люпус.
Была ли в этом сила, что могла остановить Момонгу или хотя бы сравниться с ним? Да, была. Но находилась ли она в данный момент здесь и могла ли на что-то влиять? Нет, не сегодня. Как и не было силы, что могла бы хотя бы пробиться через одну Шалтир. А под прикрытием Ауры, чьи стрелы не знали промаха, и под баффами Маре… Нет, даже если бы все игроки объединились, то вряд ли смогли что-то сделать. Слишком огромен разрыв в силе и могуществе.
— Аура отчаяния… — произнёс Момонга, после чего на всё поле боя легла тень. — Страх…
И в ужасе в радиусе нескольких километров прочь побежали все звери, солдаты и охотники. Их руки дрожали, они не понимали источника угрозы, а ветераны вдруг почувствовали то, что давно позабыли.
— Паника… — тихо пронеслось второе слово.
И страх начал сменяться уже паникой. Взрослые мужчины кричали и бежали, кто-то падала на землю и терял контроль над телом. Никто мог даже подумать о том, чтобы причинить вред источнику такой силы.
— Смятение…
Но аура продолжала усиляться, переходя на третью ступень. Из двух сотен сильнейший авантюристов контроль над собой держала лишь сотня, что находилась под благословлением Милосердной Леди. Ленея была очень сильным магом и приняла бой, пока ещё не понимая того масштаба собственной глупости и наивности.
— Безумие…
Четвёртое слово легло на плече каждого и хоть какая-то боеспособность осталась у горстки магов в центральном круге.
— Смерть.
Финальная форма ауры отчаяния была броском игральных костей. И чем меньше твой уровень, тем выше шанс буквально мгновенной смерти. И сразу после этого вокруг Момонги осталась лишь чёрная земля, погибло всё начиная от растений и заканчивая врагами. Однако горстка магов, лучшие из лучших, в том числе члены писаний, остались в живых. Всё же Ленея была не такой уж и слабой, ей хватило сил, дабы не дать всем умереть в ту же секунду.
Но хоть Шалтир и продолжала стоять на месте, сверкая кровожадными глазами, но стрелу натянула Аура. Одним своим навыком она собиралась накрыть весь холм с группой магов, что прервало бы заклинание, до сотворения которого оставалось пол минуты. Как вдруг они все исчезли.
— Телепортация… бегство из пвп? Хотя они не игроки, им наверное можно, — прохрипел Момонга, глядя как взрывы превращают холм в равнину, ведь взрывные стрелы Ауры были сродни реактивной артиллерии. — Но хоть заклинание прервали. Теперь же можно разобраться и с…
И в этот момент Момонга вдруг удивился. Заклинание не было прервано, а продолжало набирать силу. А по всему небу начала мчаться золотая колесница сияющая светом. Она рассекла облака и теперь можно было увидеть саму Ленею, что сотворила заклинание десятого ранга. Нечто похожее Момонга уже видел в Иггдрасиле. Колесница буквально перехватила ветра магии и таким образом заклинание теперь поддерживалось за счёт Ленеи. Хотя это может быть и внеранговая магия, которая приписывается к классу.
Всё зависело от особенностей системы игрока, ведь у всех они были разные.
— Почему она так хочет уничтожить этот город? — удивилась Шалтир, что впервые за всю свою жизнь в такой напряжённой ситуации сохранила толику хладнокровности и задалась вопросом на перспективу, сначала подумав, а не сделав.