Однако теперь он едва двигался. Движения его были крайне медленными, не представляя особой угрозы. Мобильные отряды просто скакали вокруг него, резервы ждали нападения кого-то другого, а дд вносили свой дамаг. Через три часа методичной и аккуратной работы без рисков Гаргантюа был добит нами.
— Дальше удача нам не поможет, — произнёс я, после чего мы спустились на пятый этаж. — Коцит выжил и он превосходный воин, а также тактик.
Ледник встретил нас. Когда-то я здесь тренировался, а теперь пришёл штурмом брать снежную пустошь. Уже на этом этапе начались первые потери. Оказалось даже будучи крепким воином тридцатого уровня можно умереть лишь от одной ауры. Просто замёрзнуть заживо. Мы шли долго, стараясь помогать слабым, понимая что они могут помочь нам в будущем.
Однако постепенно слабые просто отсеялись и когда мы добрались до резиденции Коцита, не осталось никого меньше сорокового уровня. Шесть гигантских кристаллов окружали ледяной улей, а из них уже выбирались Морозные Девы. Враги восемьдесят второго уровня, способные одним касанием заморозить кровь в твоём сердце.
Но прежде чем начался бой, к нам вышел сам Коцит, оставив свою армию в ста метрах от нас.
— Как много желающих преклонить колени, — произнёс он, прекрасно понимая зачем мы пришли, но всё же давая ещё один шанс.
— Коцит, ты хорошо знал Владыку и своего создателя Такэмикадзути! Они были воинами, на тиранами или диктаторами! То что хочет сделать Альбедо — бесчестно! Неужели ты будешь на её стороне⁈ Смотреть как уничтожают невинных, не давая им никакого шанса⁈ Неужели это поступок Воина⁈
— Не тебе об этом говорить, Вильгельм! Ты не сражался с нами! — яростной воскликнул Коцит, который впервые потерял контроль над эмоциями.
— Я сражался, Коцит! Я умирал за то, во что верил! Я отдал свою жизнь в схватке с Лордом Драконом и был возвращён твоим Владыкой к жизни! Как думаешь почему⁈ Потому что я был его другом! Я был тем, кому он мог открыться и сказать то, что скрывал от вас всех! И теперь я стою здесь, чтобы завершить то, что он не успел! Это правда и она режет твои глаза!
— МОЛЧАТЬ!!! — взревел уже в откровенном бешенстве Коцит, после чего ударом расколол сами ледники, подняв ледяной океан.
Зашипели Морозные Девы, нежить загремела костями, а в глубине мы чувствовали движение вод, что скрывали левиафана, который плавал вдоль дна кругами и тем самым создавал течение, не давая замёрзнуть воде. Однако всё же битва не началась, ведь сигнала к атаке Коцит не дал. Он был в ярости, а душа его металась. Заложенное создателями боролось с тем, что он приобрёл с получением этой души.
И с одной стороны верность Назарику была безгранична, но и попрать память своего создателя он не мог. Ведь Такэмикадзути никогда не искал бойни, не устраивал геноцида, а был… был Воином. Жестоким, но справедливым. И в чём же была справедливость, когда одарённые мастерством, но не статистикой, умирали как скот?
— Не мне решать вашу судьбу! Альбедо куда мудрее меня. Ей больше всех доверял Момонга. Однако лично я считаю, что в твоих словах может быть правда, Вильгельм. МОЖЕТ, но не обязана там быть. И значит я должен провести проверку, достойны ли вы все предстать пред регентом или всех вас надо утопить в холодных водах моего этажа.
— Мы готовы пройти любую проверку, Коцит.
— Одно Высшее Существо, один рождённый в этом мире. Они вдвоём пройдут испытание, что покажет есть ли резон в твоих словах.
И тот час я уже попытался сделать шаг вперёд, как одна из рук Коцита поднялась.
— Нет, Вильгельм, твоя проверка уже пройдена. В ком из вас всех больше всего воинского духа⁈ Выйдите вперёд, чтобы отстоять слова ведущего вас! — прокричал Коцит и вышел вперёд, пока наше воинство замерло. — Решайтесь, у вас одна минута.
Я не совсем понимал, что будет за испытание. Но Коцит намеренно не давал конкретики. И в этот момент все думали, что надо сделать и надо ли? Сомневался в своих мыслях Ибн’Аббас, что хмуро думал о вложенном в слова смысле. Глядела на своего брата Ленея, которая абсолютно ни в каком смысле не считала себя тем воином, о котором так пафосно рассказывал Коцит.
Но она боялась за брата, что больше других склонялся к тому, чтобы сделать шаг вперёд. Только вот он тоже не считал себя воином, он был паладином, защитником слабых. Он не искал битвы с сильнейшим, не стремился к совершенству воинского искусства, он не был тем самураем, а был именно что паладином.
Другие же во многом просто боялись. В них был страх, что они провалят испытание и подведут всех. Хотя в ком-то страх был и сугубо эгоистичным. Так или иначе минута стремительно подходила к концу. Надо было решаться и пока кто-то стремительно обсуждал как поступить, предсказывал возможное испытание и у кого будет больше шансов…