— Ётунхейм… — уверенно произнёс игрок, выйдя в центр крепости и узря гигантский колодец радиусом в сотни метров. — Значит один из мировых боссов Иггдрасиля?
— Предупредил ли ты свою любимую, что она станет вдовой, глупец? — раздался грозный рык и взглянув в бездну тьмы, игрок наклонился вперёд и в этот же момент ледяной вихрь вырвался из разлома на дне колодца.
Тут же встречу нему рванул горячий песок пустыни, но капюшон и чары слетели с лика Ибн’Аббаса, а владыка великанов рассмеялся, содрогнув весь мир.
— У меня нет любимой, и никогда не было, — спокойно ответил Ибн’Аббас, поправив свой тюрбан и свои чары. — А ты должно быть Бергельмир или же князь тьмы Трим? Твой шлем похож на то, что я видел на барельефах. И это лишь означает, что ты умрёшь.
— Судьбу можно и изменить, человек. И скоро это узнают даже Боги. Весь ваш мир обратится в лёд.
— Это ты убил других богов?
— Других?
— В другие века, не ты ли приходил сюда? Не вторгался ли к нам?
— В этом мире я впервые. И вы ничем не примечательнее других.
— Благодарю за ответ. Может и я могу чем-то утолить твоё любопытство?
— Нет, в этом нет нужды, как и разговоры я не люблю, — оскалился правитель Ётунхейма, глядя сквозь разлом, через который он не мог пройти. — Но люблю заговаривать зубы.
— Понятно, — по-доброму улыбнулся Ибн’Аббас.
И едва рука подкравшегося сзади великана потянулась к нему, как из подолов его одежды вылетела сабля, чьё кривое лезвие в миг покрылось огнём. Дугой сталь и огонь пролетели столь быстро, что даже глаз столь искушенных в войне существ не сумел заметить этого движения. Какого уровня был уже этот джин? Было трудно сказать, но один его удар тот час лишил руки великана, который уровнем был не меньше шестидесятого.
— Тот кто победит вас, тот и закрепит свою власть. Столько опыта же дают, как и из костей можно создать оружие невиданной прочности, а шкуры ваши небось и выстрел из танка держат, — рассуждал вслух Ибн’Аббас, пока холод смыкал вокруг него кольцо.
Но стоило его руке лишь сделать одно движение, как из ниоткуда весь пол оказался усыпан песком пустыни. После чего же затрещало пламя, срываясь с пальцев и превращаясь в неконтролируемый ураган. Одним за другим загорались состоящие изо льда монстры.
Без труда прямо к центру данжа подобрался он, однако и задерживаться здесь не стал, понимая что не сможет в одиночку убить всех. С боем он прорвался из коридора и после наложил на себя магию иллюзий, вновь скрывшись от взора противников. Он узнал всё что хотел, после чего ещё некоторое время поизучал великанов.
И ситуация была такова, что с текущими силами без прямого участия Владыки Назарика одолеть всех этих монстров пограничные игроки не смогут. Слишком жадными они были, лишив подхода других. Никто из них не хотел мыслить на перспективу. А если же разлом откроется на полную мощность… то была вероятность, что даже совместных сил может не хватить.
Ведь не столь опасен был правитель Ётунхейма, сколь жутко выглядел змей, размера которого хватало, чтобы опоясывать всю планету. Скорее всего именно этот змей и был мировым врагом, для ликвидации которого нужна хорошо прокаченная гильдия со слаженным отрядом бойцов. И вероятно именно конец акта будет сопряжён с появлением этого монстра, битва с которым действительно может стать Рагнарёком.
Этого Ибн’Аббас хотел избежать. Не нужны были лишние жертвы, в том числе среди обитателей Нового Мира, которых он за НПС не считал. Но сможет ли он убедить игроков объединиться? Нет, слишком сильно они уже погрязли в распрях, и слишком много «сильных» игроков с «сильным» прошлым захватило власть. Один серый кардинал Теократии чего только стоит.
— Что же делать… что же делать… — только и прошептал Ибн’Аббас, глядя на вспышки на горизонте, там где уже третьи сутки продолжалась осада Ледяных Клыков.
— СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!!! — взревел я, вонзая знамя в гору из трупов великанов, после чего захватывая магический поток своей рукой.
Уже за цитадель шёл неистовый бой. Враг ворвался в город и лишь благодаря эшелонированной обороны его удавалось хоть как-то сдерживать, сформировав огневой мешок. Скольких я уже убил? Как много магии использовал и сколько крови выпил? Не знаю, но усталость уже стала перманентным дебаффом, ведь я не спал и был в напряжении постоянно.