| "Genitori, genitoque, Laus et jubilatio, Salus, honor, virtus quoque, Sit et benedictio." |
Genitori, genitoque, Laus et jubilatio, Salus, honor, virtus quoque, Sit et benedictio![101] |
| Is it not enough, without this mockery of praise and blessing? |
Зачем еще издевательские славословия и хвалы! |
| Body of Christ, Thou that wast broken for the salvation of men; blood of Christ, Thou that wast shed for the remission of sins; is it not enough? |
Тело Христово, преданное во спасение людей, кровь Христова, пролитая для искупления их грехов! И этого мало? |
| "Ah, call Him louder; perchance He sleepeth! |
Громче зовите! Может быть, он спит! |
| Dost Thou sleep indeed, dear love; and wilt Thou never wake again? |
Ты спишь, возлюбленный сын мой, и больше не проснешься. |
| Is the grave so jealous of its victory; and will the black pit under the tree not loose Thee even for a little, heart's delight? |
Неужели могила так ревниво охраняет свою добычу? Неужели черная яма под деревом не отпустит тебя хоть ненадолго, радость сердца моего? |
| Then the Thing behind the crystal shield made answer, and the blood dripped down as It spoke: |
И тогда из-за хрустальной стенки ковчега послышался голос, и, пока он говорил, кровь капала, капала... |
| "Hast thou chosen, and wilt repent of thy choice? |
"Выбор сделан. Станешь ли ты раскаиваться в нем! |
| Is thy desire not fulfilled? |
Разве желание твое не исполнилось? |
| Look upon these men that walk in the light and are clad in silk and in gold: for their sake was I laid in the black pit. |
Взгляни на этих людей, разодетых в шелка и парчу и шествующих в ярком свете дня, - ради них я лег в темную гробницу. |
| Look upon the children scattering roses, and hearken to their singing if it be sweet: for their sake is my mouth filled with dust, and the roses are red from the well-springs of my heart. |
Взгляни на детей, разбрасывающих розы, прислушайся к их сладостным голосам - ради них наполнились уста мои прахом, а розы эти красны, ибо они впитали кровь моего сердца. |
| See where the people kneel to drink the blood that drips from thy garment-hem: for their sake was it shed, to quench their ravening thirst. |
Видишь - народ преклоняет колена, чтобы испить крови, стекающей по складкам твоей одежды. Эта кровь была пролита за него, так пусть же он утолит свою жажду. |
| For it is written: 'Greater love hath no man than this, if a man lay down his life for his friends.'" |
Ибо сказано: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих". |
| "Oh, Arthur, Arthur; there is greater love than this! |
Артур! Артур! |
| If a man lay down the life of his best beloved, is not that greater?" |
А если кто положит жизнь за возлюбленного сына своего? Не больше ли такая любовь? |
| And It answered again: |
И снова послышался голос из ковчега: |
| "Who is thy best beloved? |
"Кто он, возлюбленный сын твой? |
| In sooth, not I." |
Воистину, это не я!" |
| And when he would have spoken the words froze on his tongue, for the singing of the choristers passed over them, as the north wind over icy pools, and hushed them into silence: |
И он хотел ответить, но слова застыли у него на устах, потому что голоса певчих пронеслись над ним, как северный ветер над ровной гладью. |
| "Dedit fragilibus corporis ferculum, Dedit et tristibus sanguinis poculum, Dicens: Accipite, quod trado vasculum Omnes ex eo bibite." |
Dedit fragilibus corporis ferculum, Dedit et tristibus sanguinis poculum...[102] |
| Drink of it, Christians; drink of it, all of you! |
Пейте же! Пейте из чаши все! |