— Простите меня, Беатриса!
Спокойная и приветливая, Беатриса поднялась ей навстречу.
За долгие годы она так привыкла скрывать свои истинные чувства под маской вежливости, что теперь это давалось ей без всякого труда.
— А, Фанни! Добрый день. Мы как раз собирались навестить вас.
— Я понимаю, вы, конечно, были очень заняты.
— С тех пор как вы уехали, у меня не было ни секунды свободной. Но доктор рассказывает нам о вас. Надеюсь, ревматизм вас уже не так мучит?
Фанни села, усмиренная и покорная, как овечка.
— Беатриса… в тот вечер я вела себя ужасно. Наверно, на вас с Генри произвело отвратительное впечатление мое…
— Ну, пустяки, не стоит вспоминать. Вы были расстроены, и мы тоже.
Бедный Генри сам не знал, что говорит, он был вне себя от страха, что мальчики на всю жизнь останутся калеками.
— Но ведь это им не грозит? Насколько я поняла, доктор Томас считает, что опасности никакой нет.
— Ни малейшей. Теперь их выздоровление только дело времени… Фанни, мне очень неприятно, но я все еще не могу обойтись без вашей комнаты. В доме ведь нет ни одной свободной постели, и не будет, пока Дик не сможет двигаться, а на это уйдет еще несколько недель. Это очень неудачно, но если в Тренансе вам удобно, ничего лучшего, кажется, не придумаешь.
Фанни изменилась в лице и поспешно отвернулась, чтобы скрыть черную ненависть, которая поднялась из самых глубин ее существа. Перед ней враг хорошо защищенный, богатый, уверенный в себе, всеми любимый… Но, быть может, не чуждый страха? Почему бы не попробовать? Только осторожнее, чтобы она ничего не заподозрила.
— Удобства еще не самое важное в жизни, дорогая Беатриса. Позвольте мне объясниться. Вы не можете себе представить, как я несчастна! Вы думали, я выхожу из себя по пустякам. Но если бы вы только знали…
— Отчего же вы так несчастны, Фанни? Я не понимаю.
— Где вам понять! Ваш муж боготворит вас. Беатриса, мое сердце разрывается: я знаю, что Уолтер не любит меня.
Она закрыла лицо руками. Беатриса внимательно наблюдала за ней. Наконец Фанни уронила руки и снова заговорила притворно жалобным, страдальческим голосом:
— Вы не представляете себе, каково это — всем сердцем полюбить человека, выйти за него замуж, веря, что и он вас любит, а потом убедиться, что он только о том и думает, как бы под любым предлогом отделаться от вас.
Знали бы вы, сколько раз я думала покончить с собой! Он, наверно, был бы только рад. Избавился бы от лишней обузы, от бельма на глазу…
Лицо Беатрисы оставалось все таким же любезным и ничего не выражающим, но мысли обгоняли одна другую.
Это было бы не плохо. Но она не решится, это одни разговоры… Зачем она явилась? Настроить меня против Уолтера?
— Фанни, но почему вы думаете, что такая страшная развязка может обрадовать его? У нас в семье уже случилось одно самоубийство. Разве это может принести кому бы то ни было душевный мир и спокойствие? Если вы несчастливы с Уолтером, разве не благоразумнее было бы каждому жить своей собственной жизнью? У него достаточно здравого смысла, он никогда не станет вам мешать, если у вас будут свои интересы и свои друзья. Я уверена, он желает вам только счастья.
— Счастья! Неужели, по-вашему, я не понимаю, что загубила его жизнь? Не женись он на мне, он мог бы найти какую-нибудь хорошенькую девушку, и у них были бы дети. Вы не знаете, что значит быть бездетной и нежеланной. Вам повезло — у вас есть дети.
— Да, что и говорить, мне очень повезло, и я должна благодарить судьбу.
— Но я… я старше Уолтера. А мужчины уж так устроены — одной любви им мало, им подавай молодость, красоту.
Сейчас, подумала Беатриса, пойдут намеки на темное прошлое Уолтера.
Доктора и священника она уж, наверно, потчевала всем этим. Выведем ее на чистую воду.
Должно быть, вы много испытали на своем веку, Фанни, что так думаете о людях.
— Ах, дорогая, вы всегда жили под чьим-нибудь крылышком. Откуда вам знать жизнь, как я ее знаю? Беатриса скромно опустила глаза.
— Да, боюсь, что у меня нет никакого опыта. Я ведь вышла замуж девятнадцати лет, прямо из родительского дома, и с тех пор вечно занята детьми, хозяйством, так что я и в самом деле совсем не знаю мужчин, если не считать Генри и Уолтера. Но они ведь оба очень хорошие люди, правда?