Она подарила ему и процветание: никакие болезни не прикасались к сиру Врану. И старость не властна была над ним: морщины не выступали на его красивом лице, кожа оставалась по-прежнему гладкой, а взор — блестящим и быстрым. И в сорок, и в пятьдесят, и шестьдесят он двигался стремительно и гибко, как юноша.
Благополучны стали земли Керморвана: крестьяне забыли, что такое неурожаи и хвори, их животные были тучны, плодовиты и здоровы, а черви земные не прикасались к овощам, растущим на их грядках.
Третий дар корриган — тайна — много лет оставался для Врана скрытым. Гвенн никогда о нем не упоминала, ни разу им не пригрозила, как будто третьего дара не существовало вовсе. И постепенно сир Вран начал забывать об опасности. Какой вред может причинить ему пленница? Сир Вран по-прежнему оставался ее любовником. Он не нарушал условий договора, так что она также вынуждена была соблюдать их.
Новые товары, а с ними и свежие слухи издавна привозил в замок Керморван один торговец-еврей по имени Мелхиседек. Он же и помогал сиру Врану кое с какими денежными делами, предоставлял займы и давал советы, сплошь направленные на умножение богатств. Но годы шли, и вот как-то раз к сиру Врану явился не убеленный сединами старец, а молодой мужчина, который назвался сыном Мелхиседека. И этот постепенно состарился на службе у Врана. Так шло десятилетиями, пока в 1394 году всех евреев не изгнали из Франции — как еще раньше изгнали их из Англии.
Сир Вран немало сожалел об этом обстоятельстве, потому что дела, которые он вел с семейством Мелхиседека, были ему весьма выгодны. Немало удивился он, когда в один прекрасный день к нему явился незнакомый молодой человек, черноволосый, с матово-смуглым лицом и такими яркими глазами, что они казались сделанными из эмали. Одет он был как христианин и держался уверенно, только взгляд, по временам тревожный, выдавал его. Он прибыл без всякой свиты и даже без слуги, заплатил крестьянину, который довез его до замка, и сам снял с телеги свой сундук.
Сир Вран принял этого гостя весьма благосклонно и даже позволил поцеловать свою руку.
— Я уж и не думал, что увижу кого-нибудь из вашего племени, — сказал ему сир Вран.
Гость улыбнулся, выпрямляясь после низкого поклона.
— Мы не могли вас бросить без помощи и совета, мой господин.
— Скажи уж лучше — не решились оставить здесь без пригляда свои деньги, — фыркнул сир Вран. Он не мог быть вежливым с евреем.
— Что ж, — отозвался молодой еврей, — и это правда, хотя, быть может, и не вся. Слишком долго наши семьи были связаны между собой, мой господин. — И тут тревога из его темных глаз почему-то исчезла.
— Куда же перебралось мелхиседеково потомство? — продолжал расспрашивать сир Вран.
— В Голландию.
— То-то я вас столько лет не видел… А ты почему со всеми вместе не сбежал?
Он пожал плечами:
— Кто-то должен приглядывать за тем, что застряло во Франции и Бретани. Вот и выбрали такого, кто большой ценности для семьи не представляет. А я, мой господин, — и вправду почти никто. Видите ли, у нашего деда была одна служанка, а ее потомство…
Сир Вран поморщился:
— Избавь меня от подобных историй!
— Хорошо, мой господин, — согласился тотчас этот человек. — Я только хочу сказать, что потерять меня — не большая утрата для семьи, поэтому я не только по-прежнему живу в Нормандии, но и сделался христианином, и теперь меня зовут Джон Белл.
— Вот уж чему я никак не могу поверить! — сказал сир Вран, окидывая гостя взглядом с головы до ног. — Джон Белл! Не может быть такого!
«Джон Белл» чуть улыбнулся.
— Мое прежнее имя — Неемия.
— Так ближе к истине, — кивнул сир Вран. — Я буду звать тебя Неемия.
— Но только когда мы наедине, — предупредил еврей. — Потому что в противном случае меня убьют, и все наши дела, в первую очередь денежные, пойдут псу под хвост.
Сир Вран нахмурился, услыхав столь дерзкое выражение, и Неемия тотчас склонил голову:
— Я что-то не так сказал?
— Следил бы ты за языком, еврей! — предупредил сир Вран. — Ты говоришь со знатным человеком.
— О, — отвечал «Джон Белл», кивая, — я стараюсь думать по-английски, и оттого моя речь для вашего слуха звучит, должно быть, дико.
— Ступай теперь отдыхать, — помолчав, отозвался сир Вран. — Ты завтра мне расскажешь обо всем и заодно покажешь, что ты там привез в своем сундуке.
Сир Вран отвел для гостя покои в одной из угловых башен, приказал поставить туда стол и большой сундук для спанья и застелить его чистыми покрывалами.