Эти нестыковки меня насторожили, и я решила запустить пробный шар: спросила Анну насчет Владимира. И она мою наживку проглотила, подтвердила, что именно в этом старинном городе училась с моей мамой в школе.
И тем самым доказала, что весь ее рассказ – откровенное вранье.
Дело в том, что мама действительно родилась во Владимире, но отец ее был военным, они постоянно переезжали, и в школу мама поступила в Твери, а закончила ее в Иванове, где потом и осталась. Так что Владимир тут совершенно ни при чем.
Значит, эта Анна (если она и правда Анна) все мне наврала, и в школе с моей мамой она не училась… Она где-то сумела ознакомиться с мамиными анкетными данными и с моими, кстати, знала мамино имя, знала, что она родилась во Владимире, знала, что я работала на телевидении, а сейчас ищу работу…
Но зачем ей это все понадобилось? Зачем ей нужно было, чтобы я с ней куда-то поехала?
На этот вопрос у меня не было ответа.
И вообще, не схожу ли я с ума? Не начинается ли у меня мания преследования? Кому, ну кому я могу понадобиться? Понадобиться до такой степени, чтобы устроить весь этот спектакль?
Нет, наверняка я все это насочиняла! Ну, может, женщина неправильно меня поняла, может, она, как и мама, родом из Владимира, а в школе училась в Твери…
Я уже ругала себя последними словами за то, что упустила такой прекрасный шанс, который прямо шел ко мне в руки.
Ну почему упустила? Вот же номер телефона, который мне оставила Анна!
Я набрала номер, записанный на салфетке…
И тут же голос автоответчика сообщил мне, что набранный мною номер не существует.
Значит, я ничего не выдумала: эта Анна – никакая не Анна, и уж в любом случае не одноклассница моей матери. Она подходила ко мне с какой-то непонятной и явно недоброй целью…
Едучи обратно в маршрутке, я опять погрузилась в черную тоску.
«Куда ни кинь, везде клин!» – говорила когда-то мама.
Впрочем, говорила она такое редко. Она растила меня одна и привыкла не ныть и не жаловаться, а преодолевать трудности самостоятельно. Но у меня ведь не временные трудности, а полная катастрофа. Так отчего же я не обращаюсь к маме? Хоть выговориться родному человеку, поплакать на груди… Так отчего же я не бросила все и не улетела к родным осинам?
Ну, во-первых, у меня нет денег на билет. Но это не главное, потому что можно, в конце концов, заложить пару колец и сережки. Во-вторых, как я уже говорила, мы с мамой никогда не плачем. А третья причина, и самая главная, заключается в квартире.
Если мама узнает, что я потеряла квартиру, которую она с огромным трудом купила мне после окончания института, то она просто задушит меня собственными руками. И правильно сделает, но мне-то от этого не легче.
Мама много лет проработала на ситценабивной фабрике начальником цеха. Фабрика после перестройки не умерла, а напротив, стала расширять производство: белье постельное всем нужно. Мама работала в три смены, прихватывала выходные, продала дом в деревне, оставшийся нам от бабушки, влезла в долги, но сумела преподнести мне к диплому подарок – крошечную квартирку с совмещенным санузлом, но зато отдельную. Свою собственную жилплощадь.
Когда я закончила ремонт и пригласила ее приехать посмотреть, впервые в жизни увидела, как мама прослезилась. Так что если сейчас я приеду к ней и скажу, что потеряла квартиру, причем исключительно по собственной дурости, я просто не знаю, что она сделает!
В одном старом фильме я слышала фразу: «Если человек глуп, то это надолго». От себя могу добавить, что если человек идиот, то это навсегда. Грустно, но факт.
Когда я впервые поняла, что я – полная идиотка? То есть, наверное, была ею всегда, только ощутила себя ею, когда прилетела в Штаты.
В первое время, когда поженились, мы с Генкой жили неплохо. Я работала на телевидении, тогда еще в другой передаче, он тоже где-то что-то делал. Не очень хорошо у него получалось, денег было маловато, но я, влюбленная дура, принимала за чистую монету все его разговоры о том, что в нашей стране трудно заниматься бизнесом, а на государственной службе все только и думают о карьере и никто – о деле.
Говорить Генка умел, я заслушивалась. Завораживал он меня, идиотку, своими разговорами. Ни на одной работе он долго не задерживался, говорил, что, пока молодой, хочет попробовать себя на разных поприщах. И однажды вдруг заговорил о том, чтобы уехать в Штаты. Дескать, тут у него ничего не получается по объективным причинам. Если работать по найму, то начальник обязательно дурак и глушит всяческую инициативу. А на то, чтобы как следует раскрутиться в бизнесе, у него не хватает начального капитала.