Элеонор с неохотой впустила мсье Годара. Очередное расследование убийства ее не привлекало.
— У меня есть кое-какие соображения, — Годар сразу перешел к делу. — Кажется, я знаю, кто убийца.
— Хм, интересно. Прошу вас, изложите вашу версию, — попросил Неподкупный.
— По-моему, я видел Мулена. Да, он был на вечере. Паренек был одет в дорогой костюм, скорее всего, занял на время. Не знаю, как он прошел, наверное, через черный ход.
— Вы хотите сказать, что это он убил мсье Шапареля?
— Да. Весьма странно, не так ли? К тому же у него был мотив убить Клода Шапареля. Все наследство переходит к Жаклин, а он женится на ней. Как низко!
— Мсье, меня поражает ваша уверенность. Думаю, для начала надо допросить мсье Мулена.
— Я уже пытался это сделать, но он исчез!
— Исчез? У вас есть его адрес? Мне не удалось его найти.
— Да, пожалуйста. Можете сами проверить.
Мсье Годар оказался прав. Мулен действительно пропал. Макс, Антуан и Светик были поражены таким поворотом событий. Камилл, которого все это очень заинтересовало, разделял их чувства. Он готов был заплакать.
— Странно все это, — сказала Светик.
— Еще бы, — в тон ей произнес Камилл. — А вдруг этот тип кокнул Мулена, чтобы свалить на него вину!
— Хорошая версия, — одобрил Робеспьер. — Молодец, Камилл!
На лице Неподкупного мелькнула улыбка, означавшая, что его осенила догадка.
Сен-Жюст обиженно засопел. По его мнению, версия Демулена была самой бредовой.
Объяснения
Робеспьер поспешил на свидание к Мадлен. Она встретила его как обычно, приветливо, ласково. Красотка только что приняла ванну. На ней был легкий атласный халатик, соблазнительно подчеркивающий стройную античную фигурку.
— Приветствую победителя! — произнесла она. — На юбилее покойного Шапареля я забыла поздравить вас с триумфом!
— Мадлен, дорогая, опять ирония…
— Нет, на этот раз серьезно. Как вы и предсказывали, компания Манон попала в неприятную ситуацию.
Робеспьер удивленно смотрел на Мадлен. Он знал, красотка сдружилась с кланом Роланов. Трудно поверить, что крошка с таким милым личиком лицемерит. Неподкупному было все труднее и труднее разделять личную жизнь и политику.
— Вы так спокойно об этом говорите, — сказал он холодно. — А ведь они ваши друзья.
— Да, — прямо ответила Мадлен. — Мне приято их общество. Но политика тут не при чем! Вы считаете, что это неподходящая компания?
— Мадлен, вы вольны сами выбирать, — все также монотонно произнес Неподкупный.
Ренар не любила, когда он использовал этот тон, разговаривая с ней. От этого холода Мадлен становилось немного не по себе.
— Макс, я очень за вас волнуюсь! — произнесла она ласково. — Вы отдаете себе отчет, мой друг, что игры закончились?
— Я это давно понял, милая. Скоро наши шпаги должны скрестится. Наверняка, вы подбросили друзьям план, как меня уничтожить…
— Уничтожить вас? Зачем? Какое отношения к ошибке Роланов имеете вы?
— Прямое, дорогая. Ведь я давно предостерегал и оказался прав. Я стал опасен для вас. Как бы вы не сейчас ни поступили, я выхожу победителем, — произнес Неподкупный торжествуя.
В его холодных глазах блеснул огонек, на бледных губах играла самодовольная улыбка.
Он обнял Мадлен. Красотка высвободилась из его объятий. Ей было тяжело, как и ему, быть по разные стороны барьера.
— В чем-то вы правы, — сказала она. — Каких трудов стоило проникнуть в эту компанию. Много времени потребовалась, чтобы честолюбивая мадам Ролан перестала видеть во мне соперницу! Я вела с ней беседы, пела дифирамбы, жаловалось на свою непросвещенность! И что в итоге? Они сели в лужу!
— Вам тяжело с ними? Не думаю, что вы разделяете их взгляды.
— Мне отвратительна их глупая идеология! Особенно Манон, ее тщеславие, геройство, подчеркнутое благородство, милосердие — такая пошлость!
Неподкупный взял ее руку и поцеловал.
— Тогда оставьте их! Понимаю, вы не принимаете революцию, но…
Мадлен резко высвободила руку.
— Нет, я не откажусь от своих планов, так же как и вы!
— Ладно, но и меня не требуйте отступить!
— А я как раз хотела потребовать, — вздохнула красотка. — Но почему вы не хотите присоединиться к Роланам? Они тоже поют о свободе, равенстве, братстве! Прочей, простите, ерунде. Какая вам разница?
— Мадлен, я очень уважаю моих противников, они достойные люди… но…
Красотка не дала ему договорить. Все, о чем она доселе молчала, вырвалось из ее уст.
— Ах, какие все честные, хорошие, принципиальные — одна я стерва! Как я устала!