— Стража проводит тебя.
Распорядитель ударил жезлом об пол. Аудиенция закончилась.
Глава I
Бабкино наследство
— Неплохой город, пап, только холодно здесь, — я поковырял вилкой остывающее пюре. Отец осуждающе посмотрел на мою тарелку, потом на меня.
— Ты знаешь, — заметил он, — это тот самый случай, когда я сделать ничего не могу. Конечно, у нас теплее, но и здесь летом неплохо.
Вообще-то мы переехали сюда из Волгограда две недели назад и по-прежнему называли старую квартиру «у нас».
— Антон! Ешь давай! Ждешь, пока остынет?
Я опомнился и медленно понес вилку ко рту. Во дворе весь день вертелась какая-то собачонка. Интересно, она любит холодное картофельное пюре?
— Вообще-то я уже напробовался, пап! — сказал я чистую правду, потому что готовил ужин я. По-моему, получилось неплохо, правда, очень много.
Отец промолчал. Он всегда так, когда что-то ему о матери напоминает. Сколько себя помню, они ссорились, а два года назад она ушла от нас. Вот так вот. С тех пор мы о ней не слышали. И когда умерла бабка Клава и оставила нам свой дом в Пскове, то мы решили, что лучше переехать сюда. Оказывается, филиал отцовской фирмы был и здесь, поэтому мы ничего не теряли, кроме пары моих школьных приятелей и плохого настроения по вечерам. И теперь уже третью неделю пытаемся устроиться на новом месте.
— Ладно, сын. За компьютером дольше двенадцати не сидеть. Ну а послезавтра едем знакомиться с твоей новой школой.
— А кто мебель расставлять будет? — резонно спросил я. — Учиться три недели осталось, восьмое мая уже. Может, ну ее, школу?
— Есть такое слово — надо. Перед смертью не надышишься! — сказал отец. — Все, я спать пошел, это у тебя энергии навалом, а нам, старикам, нужно много спать.
Посмотрев, как отец идет к себе в комнату, а их в этом доме целых пять, не считая мансарды под крышей, я по темному коридору — лампочек нам не везде хватило — пошел к себе. У меня и раньше была своя комната, в нашей старой двухкомнатной квартире. В первый же день, как мы сюда приехали и отец открыл порядком заржавевший замок, этот дом мне понравился до чрезвычайности. Он и снаружи был неплох — хорошо сохранившийся старый кирпичный дом под крашеной крышей из металлических листов. Но внутри было столько запутанных таинственных переходов! На кухне стояла огромная старинная плита, переделанная под газ, и висела на стенах посуда, которую можно увидеть разве что в кино — сковороды с длинными ручками, какие-то черпаки и большой медный таз. Снаружи отдельный ход вел в подвал, где по углам еще хранились кучки угля. В комнатах была пара неподъемных на вид пустых шкафов и виднелись невыгоревшие пятна на обоях — вещи бабка Клава завещала другим родственникам. Что уж совсем было удивительно, в доме отсутствовало центральное отопление — его заменяла огромная печь, топившаяся газом.
Вообще-то бабка Клава мне приходилась двоюродной бабкой, а отцу — теткой, она была родной сестрой его матери. Я никогда не бывал здесь, даже летом на каникулах. Когда я попытался расспросить отца о ней, он сказал только, что она почти не общается с родственниками. Кстати, потом отец обмолвился, что бабка права, как ему иногда кажется.
Для себя я выбрал маленькую угловую комнату — в ней было два окна и почти весь день сюда заглядывало солнце. А когда я сижу за компьютером, то их можно и занавесить. Уж не знаю, как бабка жила здесь одна, — дом все-таки очень большой.
Только к началу второй недели, когда я уже немного знал ближние улицы, я заметил странную вещь. Домов, таких, как наш, в Пскове много, а окраинные улицы, похожие на нашу, Вязовую, почти целиком состоят из них. Обычно они лепятся друг к другу плотно, только чтобы оставался проход во внутренний двор, если он есть. Наш новый дом и тут оказался каким-то особенным. Расстояние между ним и соседними домами было метра по три с каждой стороны, так что получалось что-то вроде сада. В нем росла старая яблоня, несколько вишен, на которых уже зеленели молодые листья, и куча сухих сорняков. Еще сзади дома находился старый покосившийся сарай, заваленный обломками старой мебели и соломой. В общем, много интересного, вот только времени все это осмотреть по-настоящему пока не было. Переезд у нас затягивался, мы даже еще мебель не всю расставили.
Я добрался, наконец, до своей комнаты и включил компьютер. В приоткрытое окно залетал прохладный ветер — ночи пока еще холодные, а уже середина мая! Вот эта перемена мне совсем не нравилась. У нас в Волгограде некоторые ненормальные уже в это время купались. Я, например, купался! А тут хорошо если к середине июля потеплеет.