Чтобы получше его рассмотреть, я вышел из сарая. На свежем воздухе было тепло и пахло молодой листвой. Бабки на скамейке напротив никуда не ушли, наверное, собирались просидеть так целый день. Запихав ключ в карман куртки, я снова уселся на скамейку и минут через десять обнаружил сидящего рядом кота. Он устроился рядом и, не мигая, смотрел на бабулек напротив. Похоже, ему понравилось мое общество.
— Как тебя зовут-то? — спросил я его. Если бы он сейчас ответил, я бы, наверное, не удивился. Только он промолчал.
— Есть хочешь? — задал я более важный вопрос. При слове «есть» он уже соизволил на меня посмотреть. Похоже, хочет.
— Тогда пошли! — И я поплелся к двери, пиная мелкие камешки и ветки.
Когда я открывал дверь, кот каким-то мистическим образом уже оказался рядом, и внутрь мы вошли вместе. Он поднял хвост трубой и направился прямиком к кухне. Тут меня осенило — это же кот бабки Клавы! Тогда он точно все здесь знает.
— Могу предложить борща, только он холодный, — кот ходил у моих ног кругами.
— Ну, смотри! — Я отыскал небольшую миску и щедро налил туда борща. Кот осторожно понюхал и, поколебавшись немного, начал есть.
— Не ядовитое, — серьезно сказал я в пространство и пошел спросить бабок-наблюдательниц, может, они знают, как его зовут, не звать же его просто котом.
Бабки прямо-таки впились в меня взглядом, как только я вышел из дома. А уж когда я прямиком подошел к ним, и вовсе раскрыли рты.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте! — опомнилась одна из бабок, та, что потолще. Вторая, в цветном платке, продолжала просто глазеть на меня.
— Мы недавно сюда переехали, здесь раньше моя бабушка двоюродная жила, Клавдия Никитична. Вы ведь знали ее? — я решил взять быка за рога.
— Конечно, знали. Соседи, чай! — солидно кивнула полная, сообразив, что я по делу. — Так это она вам дом-то оставила? — И толкнула в бок соседку — вот, мол, потеха.
— Нам с отцом, — подтвердил я. Не нравились они мне. И бабку Клаву, похоже, они не любили.
— У нее кот был, вы не помните, как его звали?
— Был, был. Только зря вы эту скотину в дом пускаете, он и молоко ворует, и птичек жрет. Вот помню… — оживилась толстуха.
— А как звать его, не помните, наверное, — грустно сказал я. Толстуха растрогалась.
— Да Уголь его кличут, Клавдия Никитишна, царствие ей небесное, уж года четыре как его завела. Только как ни воспитывала, все без толку. Лазит везде, озорует.
— А он сегодня крысу поймал! Вот такую! — решил я защитить свое приобретение и показал размеры крысы.
Бабки брезгливо поморщились.
— Это он может, — неохотно признала толстуха, — первый крысолов на улице.
— Меня Антон зовут, — представился я, как будто только сейчас вспомнив о хороших манерах, — спасибо вам большое!
Толстую бабку звали Верой, а молчаливую, в платке, — Ольгой Афанасьевной. Попрощавшись с ними, я вернулся домой. Ясное дело, бабки бы еще поболтать не отказались, где-нибудь до вечера, вот только неинтересные они.
Кота по имени Уголь на кухне не оказалось. Вылизанная досуха миска из-под борща стояла рядом с холодильником и льстила моему самолюбию повара. Поискав кота по дому, я понял, что этот бабкин питомец не иначе как умеет просачиваться сквозь стены. Его не было нигде. Это было очень странно, если учесть, что двери и окна были все закрыты. Может, под кроватью где-нибудь сидит? Хотя нет, не производит кот Уголь такого впечатления. Просто ушел по делам.
Тут до меня наконец дошло, что уже половина пятого, и я голоден как волк.
После того, как я поел, помыл посуду и слегка отчистился от остатков соломы, можно было заняться делами. Например, засесть за компьютер. Что я и сделал, и на полтора часа выпал из реальности.
Тем временем на улице послышался шум подъезжающей машины: похоже, приехал отец. Точно, наш порядком потрепанный «жигуленок» уже стоял около дома, а отец, одной рукой удерживая какой-то сверток, второй открывал дверь.
— Привет, пап! — я прикрыл дверь в подвал.
— Привет, привет! — откликнулся он, стоя на пороге. — Открой-ка мне.
Я подошел и придержал перед ним дверь.
— Спасибо! Пошли, что ли.
— Пап, — сказал я ему в спину, — а ты с бабкой Клавой был близко знаком?
— Как тебе сказать, — он с грохотом сгрузил сверток на стол в прихожей, — я у нее в гостях был три раза за всю жизнь. Первые два — когда мне еще четырнадцати не было, а еще раз три года назад. А что это она тебя так заинтересовала?
— Я тут с местными бабульками познакомился, — издалека начал я. — Похоже, не любили они ее.