— Давайте мне копнильщика, Тарас Семенович! Запарился я. Соломы, сами знаете, сколько.
— Пришлю, — сказал бригадир. — Маю я одного хлопчика на примете.
Утром, когда Женя готовил комбайн к работе, кто-то спросил за его спиной:
— Вы будете товарищ Попов?
Женя обернулся. Он увидел невысокого подростка с раскосыми черными глазами и упрямым, крутым подбородком.
— Ну, я… Что тебе?
Тот вытянул руки по швам, вскинул голову, отчего стал казаться выше, и ответил коротко, по-военному:
— Эркеш Санчнев, ученик восьмого класса Горно-Алтайской средней школы. Послан к вам копнильщиком.
Женя окинул новоиспеченного помощника насмешливым взглядом:
— А ты хоть комбайн-то видел?
Глаза Эркеша блеснули.
— Я две недели работал на самоходке Васильчикова, — сказал он с достоинством.
Женя удивился. Васильчиков — лучший комбайнер совхоза. Любого-каждого к себе на комбайн не возьмет.
— Можно приступать? — спросил Эркеш.
— Ладно, давай.
Первые дни Женя недоверчиво приглядывался к новому копнильщику. Но придраться было не к чему, и он постепенно успокоился. В конце концов какая разница: четырнадцать лет или двадцать? Лишь бы дело свое делал хорошо. А работал Эркеш старательно. Женя даже стал доверять ему вождение комбайна.
Но вскоре обнаружилось, что у Эркеша есть одна странность. Он был неравнодушен к… жукам. Да, да, к самым обыкновенным жукам! В кармане у него постоянно находилась небольшая коробочка с перегородками внутри. При виде какого-нибудь жука у Эркеша загорались глаза, и он не успокаивался до тех пор, пока насекомое не попадало в коробочку.
Этого Женя никак понять не мог. Конечно, ребята всегда чем-нибудь увлекаются — на то они и ребята! Не так давно и сам Женя коллекционировал марки. Потом продал коллекцию и купил голубей. Потом, когда надоело возиться с голубями, сменил их на хоккейную клюшку… Как же — нельзя ребятам без увлечений! Но чтобы так увлекаться жуками — ну, это уж слишком.
Однажды Женя, оставив комбайн на попечение Эркеша, побежал напиться воды. На полевом стане он встретил Катю Петушкову. Женя обрадовался — он ее не видел с самого начала уборки. «Как дела», «как житье-бытье», то да се, — словом, прошло добрых полчаса, пока Женя вернулся обратно. Подошел и обмер. Комбайн стоит, на мостике никого нет…
Своего помощника он нашел шагах в двадцати от комбайна. Эркеш лежал среди пшеницы и с восторженным видом рассматривал что-то на земле.
— Почему оставил комбайн? — накинулся на него Женя.
— Да я на минуту, — ответил Эркеш и, показывая пальцем вниз, произнес благоговейно:
— Смотрите, перистокрылка большегрудая…
Произошло драматическое объяснение. Женя самым решительным тоном заявил, что если Эркеш сейчас же не выбросит свою коробочку и не перестанет возиться с жуками, то он его и близко к штурвалу не подпустит.
Эркеш, разумеется, коробочку выбрасывать не стал. Тогда Женя привел свою угрозу в исполнение. Отныне Эркеш ведал лишь соломокопнителем. Между комбайнером и копнильщиком установились холодные отношения. Они стали обращаться друг к другу на «вы» и только по фамилии.
Уборка была трудной. К концу лета пошли дожди, и хлеба полегли. Комбайнов не хватало. Механизаторы работали день и ночь, урывая для отдыха считанные часы. Женя похудел, осунулся, вскипал по малейшему поводу. Бедному Эркешу приходилось туго. Но о переходе на другой комбайн он и не заикался — гордость не позволяла.
И вот на их участке скошен последний гектар пшеницы. Женя привел свой самоходный комбайн на стан. К вечеру здесь собрались все комбайнеры бригады.
— Ну, хлопцы, завтра сбираем останни шесть гектарив пшеницы. Останни во всем совхозе, — весело сказал Тарас Семенович Подопригора. — Помните, той участок на гори, де прикатывали почву… Кто туда хоче?
— Я! — поднял руку Женя.
— Добре… Ще кто?
— Что вы, Тарас Семенович, — обиженно сказал Женя. — Я один там до обеда управлюсь… Честное слово!
— Ну, смотри….
Женя не случайно попросился на этот участок. Во время сева он работал там прицепщиком. Только кончили сеять, вдруг новость: директор совхоза приказал прикатать посевы тяжелыми водоналивными катками. Механизаторы, считавшие посевные работы уже завершенными, стали ворчать:
— Все у нас не как у людей. Колхозы кругом уже отсеялись, люди отдыхают, а наш директор всякую ерунду выдумывает. Где это видано — давить посевы тяжелыми катками? Это же не шоссе асфальтировать.
Кое-кто даже бросил работу. Приехал директор, разобрался и строго наказал самовольников.